Сомнение никогда не было спутником И`ньяру, все, что он говорил или делал, несло в себе отголосок твердой уверенности, той непостижимой убежденности, с которой псевдосвятые восходят на костер, дабы задохнуться от дыма и отдать свои бренные тела голодному безжалостному пламени. Некоторые могли назвать это упрямство, однако И`ньяру знал, когда нужно наступить на горло этому пороку. Несгибаемая воля вела его вперед, он не ведал страха и сожалений и мог отдать жизнь за желанную цель.
Сейчас уверенность его... пошатнулась? Он отступил назад, сперва медленно, затем все быстрее темные зрачки расширились, заполнив собой густо-синюю радужку, глаза принца теперь казались черными, как та самая чешуя, которой покрылись руки и ноги Адалин... нет, И`ньяру уже не был уверен в правильности имени, драконица сама невольно заикнулась об этом, да и не может подобное существо носить простенькое человечье имя.
Значения это, впрочем, не имело. Уже не имело.
Тот самый камень, огромный шершавый валун, покрытый засохшими водорослями и зеленоватым мхом, в сравнении с колоссальным живым туловом казался песчинкой. Песчинкой был и сам эльф, слова Адалин, сперва показавшиеся ему велеречиво-пафосными теперь приобрели зловещий оттенок. Вздумаешь вопить и звать на помощью - убью.
И в мыслях не было. Хотя бы потому, что язык прилип к глотке, при всем желании И`ньяру не сумел бы издать ни звука. Да и чем ему поможет верный друг? Эльфы не могли использовать магию вне леса, сложно даже представить, какого рода чудо поможет утихомирить несущую погибель всему живому гадину. Обсидиановые клинки тоже были бесполезны, что они дракону, не страшнее комариного укуса. Да и будь кинжалы зачарованы хоть трижды, смысла в них столько, сколько в деревяных палках, которыми мальчишки дерутся на заднем дворе, воображая себя рыцарями в сверкающих латах.
Мда. Рыцарь бы сейчас пригодился. Не один, пара десятков минимум. Глядишь, кому-то и удалось бы всадить меч в драконий глаз.
Впрочем, когда тот самый глаз с вертикальным зрачком посмотрел на И`ньяру, эльф мигом отмел приятную мысль. Вопреки собственной природе он ощутил... восхищение? Да, эльфы не то, чтобы недолюбливали драконов, просто не видели смысла налаживать с ними контакт - кому вообще придет в голову притащить огнедышащую тварь в заповедные леса? Но неприязни И`ньяру не испытывал. Размер и грациозность пришлись ему по вкусу, Адалин была красива в людском облике, в образе дракона и вовсе оказалась невероятной.
- Да, - И`ньяру отмер и кашлянул. Голос почему-то пропал. - Лучше бы я тебя трахнул.
Она оскалилась, и мурашки пробежались по его спине. Кожистое крыло приглашающе опустилось наземь, вода лизала его, эльф же сделал первый неуверенный шаг. Его четко предупредили - отказываться от приглашения равносильно подписать себе смертный приговор. И`ньяру вдруг почувствовал азарт, шаг его стал более уверенным - многим ли эльфам, да что там эльфам, тем же людям выпала возможность оседлать дракона? Авантюра могла закончиться печально, кто знает, что взбредет в голову Адалин - будучи женщиной она казалась уязвленной отказом, и, как любая женщина, имела полное право мстить.
К черту, подумал принц. Будь что будет.
Он не имел ни малейшего понятия, за что можно цепляться, а за что нет. Вдруг потянет не за ту чешуйку и причинит драконице боль? Была не была, И`ньяру вскарабкался на спину и тут же столкнулся с новой проблемой. Никакого седла и в помине не было. Большинство эльфов Благого двора не использовали седла в своих конных прогулках, ибо вместе с ловкостью и грацией имели полное взаимопонимание с лошадьми. Однако Адалин лошадью не была. И никакого взаимопонимания с остроухим у нее тоже не было. И вообще, одно дело восседать на спине лошадки, обмахиваясь надушенным веером, и совсем другое сидеть на драконе.
- Я об этом сильно пожалею, - бесцветно пробормотал И`ньяру.
В конце концов, он устроился прямо промеж двух острых гребней, обхватил передними руками, а ступнями уперся в чешую. Тулово драконицы походило на тело змеи, правда, было не таким скользким. Пока она находилась на земле, И`ньяру казалось, что в принципе, ничего плохого не может случиться, главное, держаться покрепче. Но когда Адалин разбежалась, оттолкнулась от земле и взлетела, резко набирая высоту, Его Высочество был готов взять обратно все грубые и насмешливые слова, которые сегодня наговорил ей.
Ледяной ветер ударил в лицо, распутывая небрежно собранный на затылке узел. Глаза мигом заслезились, а пальцы превратились в лед - да, будь И`ньяру человеком, он бы в первые мгновения полета сошел бы с ума от перепада температур. Он не нашел ничего лучше, кроме как наклониться и прижаться щекой к шершавому гребню, чуть смежив веки - решение оказалось верным, но порывы ветра то и дело тревожили принца, рискуя сбросить его со спины. Через некоторое время он с удивлением обнаружил, что чешуя вполне себе теплая на ощупь, даже горячая, и хоть контраст с холодным воздухом получился не слишком-то приятным, это было гораздо лучше перспективы замерзнуть на высоте.
Кстати, о высоте.
И`ньяру рискнул повернуть голову и скосить глаза вниз. У него тут же перехватило дыхание, земля внизу казалась совсем крошечной, берег превратился в тонкую ниточку, так что даже с эльфийским зрением не представлялось возможность разглядеть хижину, где остались Морохир и Атли.
Если я умру, то хотя бы не на человеческой земле, кисло подумал принц.
Мысль успокоила и рассмешила его. К тому же драконий круп (круп? это круп?!) перестало мотать туда-сюда, Адалин выровнялась и будто бы зависла в воздухе. Крылья ее были достаточно широки, чтобы не махать ими так часто, как это делают птицы. И`ньяру все еще не мог отделаться от липкого чувства страха, эльфы ведь земные создания, твердо стоящие на ногах. Однако чувство восторга вернулось к нему.
Он летит на драконе. На, мать его, настоящем живом драконе! Лисандр сдохнет от зависти, когда узнает!
- Подпись автора
Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.