Magic: the Renaissance |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Magic: the Renaissance » 1562 г. и другие вехи » [1563] Mappa mundi
♪ бонд с кнопкой - свои.
10.01.1563 • Айзен, малый восточный форпост на р. Гьелль
Konrad Grimm • Marika Vass
Глава, в которой исчезнувший в обороне Отмара паладин внезапно находится,
но у чудесного спасения есть минусы - ему попросту могут не поверить.
Отредактировано Marika Vass (2025-06-08 20:50:19)
|
Фредерик Ваймс человеком был во многом простым. Есть приказ - выполняй, нет приказа - и хорошо, лучше лишний раз и не двигаться. Одутловатый сержант, по совместительству исполняющий обязанности командора малого форпоста на скалистом берегу Гьёлль, запил осточертевшую вяленую рыбину из старой латаной фляги. По плешивым рыжеватым усам скатилось несколько капель браги. Река в тех местах, огибая острые пики прибрежных валунов с обеих сторон, срывалась порогами вниз, и шум бурлящей воды разносился далеко за пределы ее видимости - наверх, к высоте обрыва, простиравшегося, куда хватало глаз. Там наверху и стояла одиноким перстом сигнальная башня с расползшимися вокруг неказистыми постройками. Служивые здесь откровенно скучали, развлекаясь повторением одних и тех же баек да методичным разбиванием лиц по итогу шулерской игры в кости. Тосковал и Фредерик. Не то, чтобы ему не подходила тихая служба в отдалении, что не всегда вспоминают отметить точкой на картах. Грустилось ему по девкам распутным, баранине в травах да вине, что на вкус не напомнило бы собачью ссанину. Откуда харр Ваймс знает вкус собачьей ссанины можно было догадаться по жизни неказистой и нищенской в малых летах, когда ты один против пятерки голодных братьев. Но теперь всё не так. Теперь Фредерик - командор жизни и форпоста на отшибе.
Течение утренних мыслей прервал осторожный стук в дверь кабинета. Вилли казался встревоженным, мялся у порога даже после того, как Фред окликнул его войти. Плащ мокрый до колена, на щеке - две неглубокие борозды диких царапин.
- С-с-сержант! Н-н-н-некроманта поймали!
Фредерик встал. Не от того, что хотел, а от того, что иначе упал бы - так жалобно затрещали ножки стула.
- Где?
- С-с-с-няли с лодки выше по реке. Баба, рыжая, к лодке мертвецы за пояс привязаны. Н-н-начальства требует!
Бледный, как сама Смерть, Вилли держался за древной косяк, как за мать родную. Фредерик чувствовал себя примерно так же до самой мысли о том, какие почести ждут скромного сержанта за поимку настоящего, мать его, некроманта.
- Веди прямиком сюда, собери всех.
Фредерик нервно мерил шагами узкий неказистый кабинет, оборудованный столом, тюфяком да парой стульев в углу возле массивного шкафа с бумагами и картами. Закладывал руки за спину, вздыхал, волновался. Даже в северной стуже Ваймс умудрялся потеть.
***
Марика была невообразимо, чудовищно зла, как может быть зол человек, чье возвращение на родную ему землю встретили не хлебом-солью, а наконечниками взведенных стрел и грубой веревкой, наспех обмотанной вокруг тонких девичьих запястий. У страха глаза - две луны, а слух и вовсе отшибло. Ей предстоит войти на форпост вовсе не как офицеру, которого в ней попросту не признали, но как королеве. С головой поднятой высоко да недобрым огнем в глазах. Капризы реки, позволившей все же пересечь свои воды почти без проблем, оказались Марике неподвластны. Когда одному из трупов крестьян, запряженным, подобно собакам, оторвало руку, запутавшуюся не то в водорослях, не то в иной подлянке подводного мира, лодчонку понесло. Впрочем, паладин и не надеялась прибыть в конкретное место - целью ее без карты на руках и сумасбродным, граничащим с безумием планом было лишь пересечь Гьелль и остаться в живых. Остальное не было так важно. Она все еще Марика Васс, и больше месяца спустя от черной ночи, проглотившей мирную жизнь крепости Святого Отмара, оставалось Марикой. Той, что, как можно было надеяться, всё еще ищут. Но не здесь. В этом крае сами навесы камней - укрепление, ставшее вершиной произвола природы. Только крошечный перевалочный пункт, выстроенный, чтобы однажды вовремя зажечь огонь на вершине своей башни. Вести в такие места доходят с опозданием.
Усталая, недовольная женщина окинула взглядом присутствующих таким, словно перед ней копошились черви. Расценив единственного, кто был в помещении раньше, баронесса высказалась раньше, чем из открытого рта Фредерика прозвучало хоть что-то.
- Вы говорите с офицером Мажеского Корпуса баронессой Марикой Васс. Я закрою глаза на произошедшее, - она подняла руки выше, - как на неловкую неурядицу и не вспомню о ней при отчете командованию.
За плечом прозвучал нервный смешок, а усы Ваймса дернулись, разошлись в сальной ухмылке.
- Очевидцы утверждают, что вы прибыли с вражеской территории с мертвецами, привязанными к лодке. У нас есть все основания полагать, что перед нами некромант, шпион и только в последнюю очередь - офицер Корпуса, приплывший из Тотенвальда на лодке. Чем вы закрепите свои слова?
Магичка повела бровью с долей наигранного удивления. Ей и впрямь нечем закрепить слова за исключением маленького распятья, спрятавшегося под цветастой навязью ниток в причудливой заколке. Баронесса не решилась его демонстрировать по ряду причин. Она и впрямь прибыла из Тотенвальда. Выводы этих людей можно было понять, но злости ее это не преуменьшило.
- Здесь была экспедиция корпуса? Что случилось с Отмаром?
- Вопросы здесь задаю я. - отозвался сержант с удивительным для него нажимом. Награда за некроманта в его голове смешалась с оплеухой и лишением звания как минимум, но... До чего же Фредерик надеялся, что женщина и впрямь искусно лжет!
Значит, не было. Плохо.
- А я здесь требую. Сообщите руководству о том, что нашли паладина. Передайте мои слова и, разрази вас гром, снимите уже веревки! Десять вооруженных солдат на женщину, куда катится мир?
Прежде, чем принять решение, сержант Ваймс долго играл с Марикой в гляделки. Сообщить-то придется, и даже отправить самого торопливого. Да только здесь - на столе между ними - лежит его карьера, быть может, будущее всего форпоста, и... Фредерик замечтался. Васс взбеленилась.
- Если мои слова окажутся правдой, и вы не пошевелитесь, я клянусь вам - Вустерский разнесет эту богадельню до кирпича и каждый засунет в задницу личку вам, командор, за каждую минуту подобного обращения к паладину здесь. И сгореть мне на месте, если Господь не одарил меня силой, способной сделать евнухом первого, кто коснется меня еще раз.
И Фредерик пошевелился, жестом подозвав Вилли и усадив парнишку за перо и чернильницу. Помощник сержанта неуверенно обмакнул кончик и тотчас же поставил на бумаге жирную кляксу.
- Пиши: Десятого дня сердца снегов поймали, возможно, некроманта...
-...Паладина. Адресуйте лично в руки Генриху Вустерскому или Одмунду Бьерну.
-...Утверждает, что готов к сотрудничеству... Требуется менталист для подтверждения показаний.
Марика застонала. Пусть терпение побудет ей благодетелью еще немного.
- Сколько времени нужно гонцу?
- Как знать... Погода сейчас сами видите. А пока протокол требует относиться к вам как к некроманту, фро Марика. Заприте, пока не пришлют кого-нибудь и... - Фредерик тяжело вздохнул, едва ли веря, во что говорит. - И поаккуратнее, а то и впрямь хер отсохнет.
|
[indent] Посланец Его Святейшества покинул Фрайбург к ночи. В сопровождении слуги и о двух конях. О чем под утро осведомили всех заинтересованных. Половина из них узнала также, что в полночь барон остановился в небольшой деревеньке, где церковники держали конюшни и снабжали запасными скакунами гонцов. И лишь единицы — что за час до рассвета обе лошади под присмотром слуги держали путь на север, неспешно двигаясь трактом. Куда или хотя бы когда испарился светлейший барон, затруднился бы ответить не только радушный хозяин, выделивший комнату, но и сам подчиненный. Деревенские выразились бы на этот счёт проще — колдун, не иначе!
***
[indent] Круг поиска начинался с границы вдоль реки Гьёлль и уходил в бесконечность севера и чужих земель. Конрад Гримм, нынешний барон фон Зальм и прямой подчиненный Архиепископа, был хмур, молчалив, сосредоточен, но сыт. Наваристый бульон, как и последний — по заверениям раскланивавшегося толстячка "лучший!", но в целом приличный — кусок мяса, вместе с доброй кружкой пива сгладили вынужденную покупку коня на подъездах к Отмару. Путешествовать пешим высокому гостю не полагалось, как не полагалось и скупиться в оплате и доброжелательности. Репутация Его Святейшества, чьей милостью все добросердечные получали оплату — да достигнут эти благодарности ушей его и Господа, а лучше народа, — обходилась слишком дорого, с точки зрения барона, хотя сам он ни в коей мере благами земными обделён не был. Пусть об истинном размахе его богатств из ныне живущих имел представление лишь один человек. Это ни в коей мере не мешало Конраду надеяться на неофициальность и, главное, краткость визитов.
[indent]Будь его воля, он не покидал Уго Фрайбургского вовсе. Но были поручения, с которыми едва ли мог справиться кто-то еще. К примеру, поиски пропавшего с полмесяца как паладина. На границе. Зимой. И если по ту сторону реки он может забыть обо всем, что повторял Его Святейшество, то по эту, посещение форпостов остается делом официальным и важным.
[indent]Слишком важным, чтобы он мог остаться рядом... это делало настроение по-настоящему дурным. И даже обожжённые в гневе скалы не притушили тлеющее внутри недовольство. Он видел, чего стоило Уго это поручение и выбор. Найти ее, не его. А ведь он отправился бы тут же, стоило сказать лишь слово. Одно "да" и он мчался бы на поиски совсем не Марики Васс, но Святой думал о благе кого угодно, но не себя. И это в той же мере сгущало мысли. Он мог бы переломить все его "должен", "обязан", "нет" с той же легкостью, с какой иной разрывает неугодные письма или одним взмахом пера решает судьбы. О, он умел и это. Но сорванный цветок обращается тленом. Время — самое страшная придумка людей. Он мог стать крыльями Уго, укрыть от всего и всех, но... лишь выжег отведенные ему годы, заставив навсегда угаснуть пламя в сердце — то самое, что когда-то привлекло его взгляд. Потерять по-настоящему, раньше срока. И лишь это удерживало его от вмешательства.
[indent]Архиепископу недоставало сна, и, казалось, каждый день ожидания новым грузом ложился на плечи. Он держался рядом, не отходя, сколько мог, поддерживая и присматривая, а порой и прибегая к простейшим уловкам. Все, что угодно, лишь бы облегчить эту ношу. И теперь мог думать только о том, как вернуться скорее.
[indent]Марика Васс, паладин, пропавший во время осады. Живой или мертвой он отыщет и притащит ее к Святому престолу. Галантно, если та всё ещё жива и верна, и без особых проблем, если придется собрать останки. Второй вариант был предпочтительней. Кости уже никому ничего не расскажут. Но мертвый паладин расстроит Святейшество. А он и без того ушел не на лучшей ноте. Лучше бы фро Марике его дождаться. Где бы та ни была.
[indent]Поиск надлежало начать от Отмара, вести осмотрительно и самым тщательным образом. И как всем проверенным планам, этому также не дано было сбыться. Выхваченная у болтавших в пути мужиков фраза заставила Конрада повернуть коня.
[indent] "А вы слыхали, на заставе-то некроманта, говорят, взяли?.. Гонец оттудова вчерась скакал в столицу"
[indent] Только некроманта в этой поездке и не хватало. Оставить без внимания вражеского мага Гримм не мог. Некромант слишком ценная фигура, чтобы бросить на откуп простым солдатам. Стоило проверить лично. Убедиться. В худшем случае... принять меры. Уго хотел бы этого.
[indent] Пока добирался, собрал охапку слухов с попутчиков. И о самом некроманте — "Баба, говорят. По Гьели на трупах плыла аки на плоту", и о седых солдатах, что ее привели — "Ей-богу, глянула, так..." , и о том, что не всех мертвяков с реки выловили и теперь прибьет-де по эту сторону...
***
[indent] К фортпосту посланник Его Преосвещенства добрался на вторые сутки от отправки гонца. Так скоро ответа короны не ждал никто — ни грезящий о награде командующий, ни вглядывающиеся во тьму солдаты. В свете факелов и вое метели темная фигура казалась еще более зловещей. Дрема с молодцов слетела тут же. А дорогие одежды и властность гостя заставили караульных подтянуться до того как прозвучало заветное "по приказу архиепископа". Еще не отошедший от поимки некроманта форпост ждало новое потрясение.
[indent] Грамота, подтверждавшая личность барона фон Зальма, напрямую подчинявшегося главе церкви Айзена Архиепископу Фрайбургскому, небрежным движением легла на стол Фредерика Ваймса. В эту поездку Конрад прихватил всего две бумаги — уже привычную, о том, кем является, и вторую, отпиравшую любые двери — приказ архиепископа о полном содействии. Первая требовалась в тех случаях, когда окружавшие не знали новоиспечённого барона в лицо, как сейчас в отдаленной точке фронта, вторую же Уго просил использовать лишь в крайнем случае. Преданно вставший на задние лапки сержант "крайним случаем" не был. Разве что просто — случаем. Но с этим не могли помочь ни одни бумаги. Глаза Ваймса по-военному цепко ухватили нужные строки, прежде чем Конрад убрал бумагу.
[indent]И сержант аккуратно, но настойчиво принялся намекать о вкладе форпоста, его бравых защитников и конечно же его лично в поимку некроманта, пытавшегося проникнуть на святую — читал Вайс весьма внимательно — землю Айзена. Угодное Господу деяние было, несомненно, и ратным подвигом, и проявлением искренней любви к Отечеству, и, разумеется, не могло остаться без внимания. Конрад одернул командующего раза три, держась достойно посланца Святого, потом плюнул и приказал отвести к некроманту. Святым, к сожалению Фредерика, сам Гримм не был, хотя и обещал справедливо воздать по заслугам.
[indent]И уже на подходе к постройке, в которой бравые защитники Айзена заперли вражеского некроманта, смог оценить степень сотрудничества.
Содержание рапортов, доставляемых командору Ваймсу, мало различались между собой. С момента своего заключения некромант «…оказывала содействие, не совершала попыток побега» и «никого не прокляла». Будь на то воля самой фро Васс, несомненно, каждый служивый форпоста не один день маялся бы недугом нечистым и вынуждающим охранять по большей части отхожие места. Однако минувшим днем такого не случилось.
Кормили скудно, но кормили. Подходить боялись, но проверяли присутствие, - ежечасно звякал волчок в дверях и захлопывался так быстро, что не разглядишь караульного. Скучно, и некуда бежать от мыслей тревожных и мрачных.
Помимо мысленных обещаний сжечь обитель недостойных мужей дотла, баронесса преимущественно залечивала следы нелегкого своего путешествия. Осмелилась запросить чистой одежды. Заметно побледневший солдат сообщал, что женской одежды на дозоре не водится, а казенные рубахи подотчетные и лишних не имеется. Фро Васс же, известная литературной сдержанностью своих речей, с языка своего отпускала исключительно пиететы в благодарность за нашедшийся таз с водой да чистую ветошь для омовений.
За годы жизни и преподавания в академии имени святой Анны Марика знавала всякое отношение. Снисходительность сплеталась с одобрением. Восхищение и благодарность сменяли порой и предвзятое лицемерие. От тех, кто носил в стенах Анны зеленые робы, требовалось чуть больше. От тех же, кто сменил флер своих скучных возможностей на ауру надежды Империи, ожидалось непомерное, невозможное чудо.
Но никогда прежде от Марики не отводили взгляд. Не сжимали судорожно рук на эфесе меча, опасаясь говорить. Ни единая живая душа не смела бы сравнить ее с чудовищем, что тянет за ниточки смерть. Наверное, тех, кто большую часть своей жизни отдал стремлению оберегать и сопутствовать, такие вещи ранят сильнее любого клинка. Паладин понимала, что служивые делают правильно. Неуважительно. Бестолково. Но правильно. В их положении фро Васс поступила бы точно так же. Просто...
Поразительно признавать, что условия для пленницы в Тотенвальде, стране мертвечины и варваров, оказались получше.
И когда вечерняя звезда забрезжила во второй раз, о чем фро Васс могла лишь догадываться за неимением оконного проема, в томительном ее ожидании случились долгожданные перемены. Лязгнула задвижка, возмущенно взвизгнули петли, на мгновение заглушая мерные тембры голосов с другой стороны. Первым светлому взору в обрамлении вскинутых бровей Марике явилась грузная фигура командора. Слишком быстро. Даже если гонца отправили бы в Отмар, никто бы не прибыл так скоро.
Командор, самолично сопроводивший посланника Архиепископа к месту заключения некроманта, говорил много. Сетовал, что что к зиме не хватает провианта, у башни крыша прохудилась, но форпост исполняет свой долг в усердной службе Престолу. Семенил за размашистым шагом, но перед дверью, за которой держали некроманта, вырвался вперед, прося посторониться. Вражеский некромант может оказаться опасен. Наверняка достопочтенный барон высоко оценит храбрость командора. Пусть даже тяжелая связка ключей в оплывших пальцах дребезжит об обратном.
Не камера, но наспех переоборудованный чулан, видавший преступников примерно никогда. В таких местах казематы не предусмотрены. Потому служивые самоотверженно несли караул у хозяйственной постройки. Возможно, иногда запирали самых буйных - проспаться меж метелок да коробок с казенным инструментом. Марика была не против. Темно, но сухо да относительно тепло. Ни Академия, ни Корпус неженок не терпели.
Робкая надежда на то, что подразделение, в котором фро Васс состояло на службе, все же продолжило экспедиторскую миссию, быстро погасла в темноте взгляда барона фон Зальма. Марика встала. Сердце упало.
Нет вины без доказательств.
Доказательства были, но наверняка хватает и сплетен пустобрёхов. Не смотря на события за плечом Марика все еще считала себя той, кого Корпус предпочитал в ней знать - офицером, паладином. Вернувшейся домой не с пустыми руками, а с ценностью знаний левого берега дикарки-Гьёлль. А кем был этот человек?
Определенно последним, кого Марика ожидала увидеть.
Это тень, что отбрасывает светоч Престола. Быть может, лишь угрюмый защитник, но вдруг - молчаливый судья?
Однажды фро Васс была удостоена чести быть ему представлена, но едва услышала больше пары слов. Казалось, об этом человеке и перо судьбы опасалось бы писать. На вопрос, связано ли ее появление в богом забытом форпосте с тем, как далеко на севере оказалась эта тень, паладин не смогла себе ответить.
После заминки замешательства отдала честь. Неспешно и с вызовом, не открывая внимательного взгляда от сереющего лица Фредерика, отметившего, что руки некроманта свободны. Серебряный дракон кайзера был сорван с груди баронессы, но остался в сердце. К нему она приложила ладонь. Молчала. Если Конрад помнит лицо в обрамлении истрепанных рыжих кудрей, то будет подозревать предателя. Как было бы проще, если бы Корпус нашем ее первым...
- Марика Васс, ваша Милость. Офицер подразделения корпуса под временным командованием герцога Вустерского, - Марика отняла руку от груди, в привычном жесте сплетая пальцы над солнечным сплетением. - И я располагаю слишком ценными сведениями, чтобы оглашать их неуполномоченным лицам. И ради всего святого.. можно мне на воздух?
Неуполномоченное лицо пошевелило усами.
Повисла тягучая, неловкая пауза.
|
Конрад не стал препятствовал рвению Вайса. Молчаливое одобрение подчеркивало статус не меньше, чем выверенные движения и непоколебимая уверенность во взгляде. Так скалы взирают на бьющиеся у подножия волны — шумные и суетливые.
— Составьте список всего, что нужно форту и его защитникам.
Гримм заговорил и сержанту пришлось умолкнуть, замерев со связкой, чтобы не упустить ни слова. Долгожданная награда блеснула чешуей в многословии сержанта и... ушла на дно. Конрад не спешил продолжать. От повышения или выговора командующего фортом отделяла одна дверь. И одно решение.
Замок неохотно лязгнул, поддаваясь дрожащим рукам. И барон встретился взглядом со своей целью.
— Святой Престол удостоверится, что вы получите все необходимое и примените на благо Айзена.
Фраза упала в тишину первых минут, срывая оковы опасений сержанта. Как признание заслуг. Не столько перед отечеством, как полагал Фредерик, сколько перед прибывшим в форт посланником, избавленным от тягости северной ссылки во имя поисков.
Барон фон Зальм не изменился в лице и на миг, разглядывая пленницу.
Первая их встреча была формальностью. Образцовая собранность, четкость и красота фраз, свежесть одежд — блистательные талант и молодость Марики, не оставлявшие равнодушных в свете, оказались безразличны подчиненному архиепископа. Но сейчас... о, сейчас все было иначе. Ее вид мог вызвать сожаление, а окружение горькую усмешку, но только в этом забытом на границе подвале, где в обнимку ютились пьянь и швабры, холодное внимание барона обратилось к ней, выделяя из череды лиц и званий. Он узнал ее, как узнает тень на снегу парящий хищник. Марика Васс была ценнее любого из некромантов Тоттенвальда.
Но в словах, брошенных Вайсу, звучало не только обещание награды, но также предостережение и напутствие. Щедрая помощь могла обернуться как первой ступенью наверх, так и опасным провалом, стоило лишь ошибиться в решении.
— Оставьте нас, — тихое, но беспрекословное пожелание. Но даже простое "вон" звучало бы человечнее и теплее.
Барон не желал слышать "но", "позвольте", "не положено" и десятки столь же пустых фраз. Внешняя сдержанность не давала ответа, поверил ли высокий гость словам женщины. Но Ваймс не ощутил и тени опасения, кое питали не только суеверные солдаты, но и он сам от близости ведьмы. Предупреждать же посланца церкви об отсыхании хера представлялось неприличным. Может, и впрямь офицер? Плакала тогда награда, звание, безбедная жизнь и нормальная жратва... Карьерная лестница услужливо махнула на прощание гладкотканой дорожкой. Все.
Но во взгляде фон Зальма не было расположения от представления офицера. И надежда теплилась.
— Когда я выйду, список должен быть готов.
Ваймс подобрался, как гончая за миг до свистка. Удача! И какая! О щедрости церкви говорили немало. Но у кого из болтунов был шанс ее проверить? Едва ли допрос будет долгим. Такой шанс упускать нельзя.
— И... — голос Конрада заставил командира замереть в проеме. Так неудачно, уже перенося ногу. — ...конь, веревка, провизия также.
Среди заслуг фортпоста тут же вписалось снабжение посланца самого Архиепископа, добавив глазам алчного блеска. Не ошибся!
Когда дверь за мужчиной захлопнулась, а взволнованные, дробью звучащие шаги утихли вдали, гость произнес. Спокойно, без тени прежней отстраненности, но и излишнего радушия в словах его не было. Только отчего-то стало свободней дышать, словно свалилась с плеч незримая тяжесть присутствия.
— Добрый вечер, Марика.
О воздухе, похоже, стоило забыть. Во всяком случае на время. Но он помнил ее. Без сомнения.
Вы здесь » Magic: the Renaissance » 1562 г. и другие вехи » [1563] Mappa mundi
