Авемини, маленький портовый городок на юге. Две улицы вдоль, одна - поперёк, и всё пропахло рыбой и кровосмешением. Облаву на такие двенадцатью забытыми точки на карте ему приходилось осуществлять уже несколько раз, и каждый - несмотря на приказы, на осторожность, на вынужденную сдержанность «Мечей», позади оставалась только выжженная пустыня. Слишком маленькими были локации, слишком яростным сопротивление, и слишком незначительным само население, выходившее на защиту «своих» с топорами и вилами. Эрнан видел, как легко с натруженных крестьянских плеч слетают головы под клинками инквизиции - и его собственный не был исключением. О том, какую бойню был способен устроить Рагнар, узнать ему только предстояло.

А пока - апрель пах луговыми травами, гнедая кобыла с нагретым солнцем боками пряла ушами, лениво вышагивая по просёлочным дорогам, и Эрнан с ощущением странного спокойствия щурился на высокое голубое небо над головами их маленького отряда.

Как обычно, четверо; отряд его, а значит, он во главе непримечательной колонны. Следом - Рагнар на Слейпнире, внушительная фигура, рядом с которой даже схожий в стати Давид Ортиз, хмурый стареющий бородатый мечник с рассечённым десяток лет назад наискось носом, ехавший третьим, казался мальчишкой. Замыкал их скромное шествие светловолосый человек лет тридцати - Люка Гайего, любимчик на всех ворчащего одинаково Фарнезе; на Гайего, впрочем, ныне почивший арбалетчик ворчал чуть меньше прочих, поскольку и стрелял тот - лучше прочих.

Карранза собрал им двоим в сопровождение скорее конвой, а не коллег; Ортиз был славен своим дотошным следованием правилам, тяжёлым характером, и ещё более тяжёлым двуручником за спиной, один вид которого имел свойство разрешать  споры. Гайего был тёмной лошадкой инквизиции, который, если верить сплетням, знал всё обо всех, но улыбался и молчал. Ходили слухи, что тандем Ортиз-Гайего бывал послан от Деламара до Тель-Ханадина с тайными миссиями, о которых простому люду известно ничего не было. Оба инквизитора были на несколько рангов выше Кардоны, но клятый Сол Карранза отдал отряд под его командование, и он не знал, чего ожидать от странного старшего дуэта, молчаливо следовавшего за его лошадью. Ортиз был молчалив и мрачен, Гайего - обезоруживающе, но не приторно, вежлив. Солнце медленно ползло выше, обещая скорый жаркий полдень. Радовало одно - из-за дальности дороги и деликатности миссии, до Авемини им была дозволена дорожная одежда; Кардона рано сбросил жаркий дублет, оставаясь в свободной пока ещё белой рубашке. Наличие Рагнара и Ортиз придавало их компании наёмничий вид: несколько встреченных на пути повозок заблаговременно скатились с тракта, пропуская их мимо - Кардона чувствовал подозрительные и опасливые взгляды извозчиков промеж лопаток. На виеролийских дорогах нынче было неспокойно; хотя, когда на них в последний раз было спокойно?

По последним доносам, болезнью магии крови Авемини пропитался до костей. Один беглый маг нашёл убежище у родни, второй - у первого, пока цепной реакцией не была основана коммуна промеж нештопанных рыболовных сетей и серых простыней на бельевых верёвках, и пока добрый люд пропитанной запахом копчёной трески дыры не был вынужден начать торопливо покидать насиженные места, уступая их тому, что инквизиция в итоге назвала еретическим культом, и наказала уничтожить. Магов, впрочем, было уже за дюжину. На улицах начали появляться баррикады. Сол Карранза подписал очередной приказ.

Трое инквизиторов и бывший наёмник выдвинулись в путь, чтобы, по плану, ближе к Авемини встретиться с ещё двумя отрядами - но пока солнце было ещё высоко, а до моря было три дня пути. Гнедая кобыла отмахивалась хвостом от назойливых мух. Кардона придержал поводья и поравнялся с Рагнаром.
- Скоро привал. Снова возьмёшь готовку на себя?

Отредактировано Antoine Clermont (2025-04-13 14:12:04)

- Не боимся, - негромко и мрачно оторвался Ортиз, недружелюбно натыкаясь на наёмника внимательным взглядом.
- Слышали про злоключения с грибочками Васкеса, - легко добавил Гайего, - там что, доверимся. Да и к ядам привычны.
В том, что Люку пытались травить в какие-то из его тайных походов, Эрнан не сомневался.
- И, "мальчишка"? - Гайего издал короткий незлой смешок, с восхищённым недоумением покачав головой. - Помилуй, мне четвёртый десяток.
Половина не доживала и до такого. То, что до сих пор он был жив и сам, Эрнан отчасти списывал на слепую удачу, отчасти - на волю Двенадцати, и только в последнюю очередь - на свои умения. Со стыдом вспоминал, как отвратительно неумело разбирался с ранами Рагнара - так, что сам умирающий отобрал у него иглу; ещё тогда сделал заметку уделить первой медицинской помощи более пристальное внимание, но последующие десять дней были слишком безумными, чтобы у него было хотя бы одного мгновение на раздумья, не говоря уже о каком-то дополнительном обучении. А теперь они снова были в дороге, проведя в Рампосте одну лишь ночь. Её хватило на то, чтобы привычно собрать вещи, и разделаться с... мешающими мыслями. Кардона сел прямее и старательно уставился на дорогу впереди.

- И чего тебе там про меня понятно? - продолжил Ортиз, возвращая своим голосом Эрнана обратно в здесь и сейчас. - Думаешь, меня к тебе приставили следить, чтобы ты нас всех в ночи не перерезал? Много о себе возомнил.
Давид говорил беззлобно, но тоном, ясно дающим понять, что с присутствием наёмника он мирился только из-за прямого приказа Карранзы.
- У нас есть задача, а то, что ты тут рядом обтираешься, дела не меняет.
- Мы ничего не имеет против тебя, Рагнар, - мягко сказал Гайего. - Инквизиции не впервой подбирать наёмников и убийц с улиц, а Фарнезе слишком громко и часто говорил о пенсии, чтобы никто ничего не начал подозревать. Давид прав, мы здесь не из-за тебя - и не для тебя.

Кардона молчал, и не верил ни одному слову Гайего: красноречивый варгов сын был убедителен и искренен, и оттого, вне всяких сомнений, врал. Может, не про то, что не видел в Рагнаре угрозы, но про то, что его работа лежала исключительно в Авемини - точно. Покосившись на Люку через плечо, мимо Ортиза, он поймал его спокойный и холодный взгляд; улыбка Люки Гайего доходила до его глаз только когда он того желал. Гайего знал, что он знал, и его глаза были подтверждением - маленькой подсказкой за бесплатно, молчаливым предупреждением следить за собой и быть осторожным.
Эрнан допускал, что, возможно, Ортиз и Гайего были здесь по душу не Рагнара.

Обед был быстрым; Кардона ещё соскребал содержимое походной плошки, а Давид уже сидел верхом, и Люка застёгивал седельные сумки, недвусмысленно поторапливая главу отряда, который чувствовал себя как и кем угодно, но не оным. Он неохотно поддался, но мелочно отдал приказ на ночную стоянку позже, чем обычно, обосновывая это тем, что раз коллеги жаждали марш-броска с минимальными остановками, его они и получили. Земля остывала медленно; Кардона устроил спальный мешок подле догорающего костра, и устало растянулся на нём, пользуясь редким моментом одиночества, чтобы собраться с мыслями. До Авемини оставалось два дня. План атаки, и его выполнение, лежало на нём: он не сомневался, что, несмотря на отвратительно лёгкое и неконфликтное непринятие его авторитета, пара инквизиторов будет следовать его приказам, если они сочтут их разумными. Надеялся, что и Рагнар последует их примеру.

Кардона продолжил глядеть в потемневшее небо, лёжа на спине и сцепив на груди руки. Апрельские закаты были уже не настолько ранними, как в прошлом месяце; небо постепенно окрашивало в розово-рыжий с яркими всполохами подсвеченных заходящим солнцем облаков, прежде чем виеролийская провинция окуналась в чернильную темноту. Было ещё достаточно рано, чтобы в силуэтах фигур ещё были видны детали, если смотреть: там пасутся стреноженные лошади, там - тихо переговариваются двое инквизиторов, устраиваясь на ночлег. Эрнан не смотрел. Не смотрел и на Рагнара, когда тот сел рядом, когда заговорил. Когда замолчал, ожидая ответа.

Привычная смесь стыда, тревоги, и раздражения с готовностью врезалась острым кинжалом куда-то под рёбра, и он стиснул зубы, пользуясь тем, что наёмник не видит его лица. Тяжесть мрачных мыслей о грядущей атаке оказалась прижата дополнительным весом поддёвки, и сильно захотелось что-нибудь сломать, не в последнюю очередь - шею Рагнару. Но Эрнан, извечно терпеливый, молчащий в ответ на провокации до последнего Эрнан, только еле слышно выдохнул, и не отвечал слишком долго, ожидая, когда неприятная волна спадёт, и вернёт ему контроль над словами. Она спадала всегда, иногда быстрее, иногда - медленнее, но последний раз он сбалтывал что-то сгоряча и знакомил по этому поводу чужое лицо со своим кулаком ещё или в Санктуме, или сразу из него, он не помнил точно. У него не было ни физической стати, ни фехтовальных талантов - ни связей - в степени достаточной, чтобы нарываться на конфликты, поэтому он выжидал, и мстил позже. Но провокации Рафаэля дель Вайе касались его только тогда, когда тот был в непосредственной близости, что случалось только на редких совместных миссиях; Рагнар Балльвейг же был вот он, рядом, разве что цепью к его лодыжке не прикованный. И, вдобавок, в его голосе не было слышно ни отвращения, ни злой издёвки дель Вайе. Всё равно, устало подумал Кардона, всё равно.

- Какая тебе разница? - наконец холодно откликнулся инквизитор, по-прежнему глядя вверх. - Слухи были и будут всегда. Будешь каждый проверять на истинность, жизни не хватит.

Но Рагнар был прав. В подземельях его лицо не было настолько непроницаемым, взгляд ложился, куда не стоило, и он тогда закусил губу изнутри, расстёгивая пуговицы рясы за маской ложного спокойствия. Не умел ни читать чужие знаки, ни манипулировать своими, так и не научился - и, потому как не был уверен, как выглядел со стороны, лёгкой рукой прятал за бесстрастностью всё. И, видимо, плохо - но он хотя бы отдавал себе отчёт в том, что холодность его ответа читалась признанием.
Новый укол раздражения был уже в сторону самого себя.

- Научу, - уже спокойнее продолжил Эрнан, хватаясь за любую возможность увести разговор в другое русло. - Не обещаю, что ты сможешь понимать всё и сразу, но разобрать, кем именно тебя называют за твоей спиной, сможешь.

- Не берут.

Как он считал, зря. Финансы инквизиции были бы в большем порядке, займись ими крепкая хозяйка, а мальчишкам только что их Санктума надлежало всё ещё иметь матерей, способных надрать им уши. Вырванные из дома слишком рано, воспитанные улицами, вскормленные чужой кровью вместо материнского молока мужчины учили желторотых юнцов, и получались, в основном, дель Вайе или Бриггс.

К чему-то клятый наёмник вёл, что-то хотел сказать, или спросить, но Кардона никак не мог понять, что. Хватало и молчаливых угроз Ортиза и Гайего, чтобы терпеть недосказанности и от собственного... подчинённого? Пленника? Нового, равного по статусу, коллеги? Чтобы терпеть их и от Рагнара. Вопросы про слухи и без того заставили его нервничать, и это сбивало с планов на Авемини.

- Если есть, что сказать, говори сейчас.

Эрнан сел слишком резко, чувствуя, как от каждого движения привычно ноют мышцы от дня, проведённого в седле. В последнюю очередь он хотел сейчас разговора по душам с Рагнаром - особенно потому что никак не мог разобрать угол, с которого наёмник заходил. Был подвал, была насмешливо обронённая фраза, две, которые, на деле, не значили ничего, кроме обычных подколов. Похабная суть шуток промеж своих, особенно молодняка, была ему известна - с Кардоной, впрочем, про постельные дела никто не шутил, слишком сухим и надменным казался от того, что в дни отпусков и праздники по борделям и кабакам не ходил, и вообще производил впечатление человека, который и за руку с женщиной не подержится при свете. Здесь явно было что-то иное.
- У меня нет ни времени, ни желания разбираться с этим позже.

Он говорил, готовясь защищаться, и смотрел с плохо скрытым вызовом, разве что пальцы на рукояти меча не сжимал. Его лицо уже не горело, но маска уже в который раз сползала стараниями Рагнара - благо, у костра они были одни. Если разделаться с этим быстро, можно тешить себя мыслью, что пара коллег-конвоиров будет пребывать в счастливом неведении того, насколько условным у Эрнана был контроль над ситуацией - но невинно улыбчивый Гайего, конечно же, слушал. Он всегда слушал, и Кардона чувствовал это волосками, вставшими на загривке.

Отредактировано Antoine Clermont (2025-04-12 11:05:00)

Что-то щёлкнуло, изменилось, и Кардона неожиданно понял, что не про него речь. Не про него, а про Рагнара, и про что-то его, рагнарское, скрытое, разве что не постыдное. Это было знакомо. Он смотрел, как наёмником овладевала паника, шедшая явно откуда-то изнутри - в ответ на что? Слова ли, действия ли, что-то иное - он не знал, а потому молча, пристально наблюдал за происходящим, подобравшись морально и физически, готовясь, не зная, к чему, но всё равно готовясь. Когда встал Рагнар, Кардона на одних инстинктах подорвался на ноги следом; негромкие голоса Ортиза и Гайего резко затихли. Он дождался, пока наёмник снова откроет глаза, чтобы не спугнуть, и сжал его за плечи с боков немногим повыше локтей. Встряхнул бы, если бы мог, а так - просто пристально заглянул в лицо снизу вверх, пытаясь найти в животных глазах с расширенными зрачками какое-то объяснение. К чему - бабы, к чему - Гайего, к чему...

- Всё в порядке?
Люка. На ногах, но в отдалении, в десятке-двух шагов; смотрел с той же внимательностью, и даже пальцами рукояти меча на поясе не касался, но - мог, в любую секунду - мог. Кивни ему сейчас Кардона, наверное, послушался бы. Но Кардона не кивнул. Он продолжал смотреть в лицо Рагнара.
- В порядке.
- Может, дождёмся всё-таки Авемини для первой крови? - сварливо подал голос Ортиз со спального мешка, в котором он уже начал устраиваться на ночь.
- Всё в порядке, - повторил Кардона, слегка повышая голос. Ортиз издал неопределённый, но явно неодобрительный, звук, и отвернулся. Гайего ещё некоторое время смотрел на них обоих, но, видя, что ситуация если не разрешается, то хотя бы не становится хуже, через минуту-другую всё же вернулся к своим прежним занятиям. Первый дозор был его. Второй - Эрнана. Ортиз и Рагнар сменяли друг друга на третий и четвёртый.

Коротко сжав пальцы, Кардона сделал шаг назад, и опустил руки.
- Собирайся тогда с мыслями, - негромко сказал он, - и будь готов говорить в какой-то момент. Если не хочешь лишних подозрений и ножа Гайего у горла.

Он оставил Рагнара со своими мыслями и делами; какое-то время смотрел в мерно затухающий огонь, который дозорным предстояло поддерживать всю ночь, и не думал ни о чём, глядя как пламя медленно съедает тонкие ветви и остаётся янтарной россыпью горящих углей. Не заметив, как заснул, и был нещадно вырван из блаженного забытья без снов рукой Гайего на своём плече; тяжело моргнув, он потёр лицо ладонью, глядя в светлое лицо над собой.
- Вставай. Твой дозор.
- Ммхм.
Кардона медленно сфокусировал взгляд на черноте вокруг. Второй дозор был самым отвратным - сон, прерванный через пару часов, бывал потом неглубок и противен. Гайего стоял над ним бледной тенью, кисть на рукояти меча.
- Что было с Рагнаром раньше? - прямо спросил Люка, даже не дожидаясь, пока Кардона зябко нащупает застёжку плаща; в апрельских ночах ещё чувствовался последний отголосок зимы. Эрнан поднял на него глаза, останавливаясь.
- Я не знаю, - честно ответил он. - Его что-то спугнуло.
- Спугнуло? - с недоверием переспросил Гайего. Кардона перевёл взгляд на спящего - вроде бы - наёмника.
- У всех нас есть свои секреты.
Голос Гайего, тихий, почти на уровне шёпота, был полон обманчивой мягкости, когда он говорил - нет, не просто говорил, а отдавал прямой приказ. Шедший, не иначе как, от Карранзы.
- Я бы посоветовал разобраться в его секретах, Эрнан. И чем скорее, чем лучше.
- Спасибо за совет, - пробормотал Кардона, вставая подле; Гайего был на полголовы выше. - Это входит в мои планы.
- Вот и отлично, - Гайего сунул ему в руки кружку с чем-то горячим. - Я иду спать.

Он был рад увидеть, что за ночь не была пролита ничья кровь. Ортиз с привычно-хмурым лицом точил меч, Гайего деловито и умело возился с завтраком; Рагнар бодрствовал уже два часа, о чём говорил менее заспанный вид, чем у инквизиторов. Лёгкая, мягкая дорога, несмотря на гремящие неподалёку отголоски конфликта, развращала, позволяя спать дольше и глубже, словно и не костьми на холодную земле, а в относительном комфорте Рампосты.

Жареное мясо на завтрак было редкостью, но пока была возможность и было время, Кардона не жаловался. Ел молча, пока Гайего не начал ненавязчиво допрашивать его насчёт планов на Авемини; завтрак сам собой скатился в обсуждение стратегии. Эрнан стоял на своём в одном: их цель - суд через "Око", а не военно-полевой произвол. Ортиз лениво возражал, что война есть война, Гайего допытывался до деталей и исключений; в какой-то момент на свет была извлечена карта местности и чернила, и споры стали напряжённей. В конце концов, Эрнан авторитетным жестом свернул карту прямо из-под пальцев Гайего, и первым встал на ноги.
- Довольно. У нас будет время, когда мы встретимся с остальными отрядами.
- Они будут ждать нас, - ворчал Ортиз, пакуя седельные сумки, - и бросят на нас все свои силы, а ты говоришь про "не трогать деймонов"?
- Нам не нужны лишние обвинения инквизиции в зверствах.
- А то, что творят маги крови - не зверства?
- Маги крови не отчитываются перед Карранзой. Перед Конклавом.
- Посмотрим, что скажут ди Вита и Ривелли.
- Они подчиняются тому же приказу.
- Ты слишком мягок, Эрнан, - уже из седла сообщил Люка. - И с наёмником, и с нами, и со следованием приказам. Неужели тебя ничему не научил семьдесят шестой?

Кардона болезненно вскинул голову.
- Он научил меня не терять голову, - сухо ответил он. - Пойдёмте. Мы и так потеряли время.

Они встречались с тремя отрядами, стекающимися в точку сбора из виеролийской округи, этим вечером; ди Вита вёл за собой трёх, зато Ривелли - пятерых. Карранза бросал на этот рассадник греха и ереси дюжину человек, среди которых были его личный шпион и новый цепной пёс инквизиции - и наверняка другие громкие, заметные имена из других отрядов. Карранза тасовал их, как карты, и лёгкой рукой раздавал за игровым столом миссий инквизиции, повинуясь ему одному ведомому порядку. На этом задании не было дель Вайе - и на том спасибо. Был ли Гайего хуже в плане готовности доносить..? Возможно. Но тот хотя бы делал это с изяществом.

Эрнан похлопал Слейпнира по серому в яблоках боку.
- Люблю боевых товарищей, которые молчат.

- Ничего не было, - мрачно ответил Эрнан. - Было восстание магов, и были уроки, которые следовало из этого извлечь. 

Но теперь перед ними лежала Авемини.

Их было четырнадцать человек. Ди Вита и трое с ним, Ривелли и его пять инквизиторов, трое из отряда Кардоны, плюс Рагнар. Присутствие неизвестного человека без формы пустило было по рядам шепоток, но он был быстро пресечён: новости о пополнении в рядах инквизиции успели дойти не до всех. 

Ди Вита, широкоплечий ферентиец-левша из-за наполовину отсутствующих пальцев на правой руке, собрал все три отряда вокруг себя. Их последний привал бы в перелеске в паре лиг от Авемини; уже пахло морской солью и тухлой рыбой. В компании ди Виты обнаружился Лавинио Крисафи, бывший моряк с головы до ног в татуировках, грубой наружности и добрейшей души человек, по слухам попавший в инквизицию, чтобы избежать смертной казни за поднятие неприличного количества бунтов на всех кораблях, где ему выпала честь служить; Эрнан теперь с удовлетворением наблюдал, как характером схожий с большой дружелюбной собакой Крисафи дотошно не оставлял в покое Ортиза, не знающего, какими ещё словами послать моряка к варговой матери. Яни Кайрас, правая рука Ривелли, настолько же невысокий и крепкий, сколь тощим и долговязым был его командир, дружелюбно похлопал Эрнана по плечу, держась ближе к краю собрания. 

- Я слышал про наёмника.
- Мхм.
- Думаешь, поможет здесь?
- Если будешь трепать, пока ди Вита говорит, сами Двенадцать тебе не помогут, - Костас Саллеас, главный по следованию правилам.
- Да уймись, Саллеас, он ещё не начал, - Доминго Болунгарри, чья лысина блестела от пота; волосы он начал терять в последний год Санктума, и с тех пор брился налысо и отчаянно делал вид, что это его не беспокоит.
- Поможет, - отозвался Эрнан. - У него выбора нет. 
- Будете его при себе держать, господин Кардона? - заинтересованный скрипучий голос Леона Лиссарди из-за левого плеча;  он удивлённо обернулся, встречаясь с пожилым мечником взглядом. Карранза, кажется, вырвал Лиссарди если не с пенсии, то из максимально близкого к ней состояния. Эрнан даже не заметил его поначалу; хрупкий старик его на голову ниже, дравшийся как сам Веларис и отправивший на суд Ока больше магов, чем Кардона видел за всю свою жизнь.
- Да, господин Лиссарди. Насколько смогу. 
Ортиз наконец-то освободился от общества моряка Крисафи.
- Он не прирезал нас на пути сюда, и на том спасибо.
Кайрас фыркнул. 
- И не таким давали отпущение. 

Когда ди Вита, наконец, начал говорить - негромко, вынуждая инквизиторов притихнуть, - Эрнан слушал, но смотрел на Рагнара. Знал, что в какой-то момент наёмник почувствует его взгляд у себя на затылке и обернётся, и готов был встретить его предупреждающим взглядом. “Я на твоей стороне, но, Двенадцати ради - не делай ничего предосудительного”. 

- Ещё раз, по данным разведки магов десять. Чародей-мастер из них только один - Ровена. Вы узнаете её, когда увидите, её деймон - гриф. Ровену мы гоняли два с половиной года, она - стихийник, её источник - вода. Ни при каких обстоятельствах не дайте ей добраться до берега.

Разумно, что они собрались у моря. 

- Ровену брать живьём, я ясно выражаюсь? - ди Вита хмуро обвёл взглядом лица собравшихся, и не продолжил говорить, пока не удостоверился, что каждый кивнул. - Живьём. Иначе перед Карранзой отвечать будете лично. Дальше, у них есть целители - по крайней мере, один есть точно. Скорее всего, это Утред - кто был в Мелеро, тот помнит, - новые согласные кивки и звуки узнавания, - кто не был, ищите человека со шрамами от оспы на лице. Утреда обезвредить первым. 

Всего он перечислил восьмерых, на которых у инквизиции уже были досье, помимо Ровены и Утреда: Эдвин и Эдгар, братья-стихийники,  Кадда, опытный зельевар, собаку съевший на ядах, Дэлла, несложившийся некромант, Годрик, известный проклятиями, и Хидли, опасная своей сангвимантией; все - маги, использовавшие кровь как источник, узнаваемые по чёрным паутинкам запретной магии, расползающимся по рукам и, для большинства, уже по лицу. В досье Ровены были дюжины человеческих жертв; значимая их часть была магами.

Ещё трое были прибившимися где-то в пути тёмными лошадками, от которых никто не знал, чего ожидать. Не было ни имён, ни описаний, ни пригрешений. Это заставляло быть начеку.

Ортиз подал голос. 
- Деймоны?
- Что до них? 
- Убивать? 
Ди Вита холодно пожал плечами.
- Не делайте ничего, чего бы вы не сделали перед лицом Карранзы. В остальном - я доверяюсь вашему профессионализму. 

Во взгляде Ортиза, устремлённом на Кардону, явственно читалось “я же говорил.”

- Мой отряд берёт на себя авангард, Ривелли - заходит справа, Кардона - слева. Окружаем деревню, жжём дома, отрезаем источник магии. Основная задача - обезвредить и привести на суд всех, на эшафот ведём не мы, а Око. Не лейте кровь понапрасну, - голос ди Виты был сух, - но позаботьтесь о том, чтобы не пролили вашу. Используйте глушители разумно, Доминго и Винченцо - держитесь задних рядов со стрелами-удавками, Алехандро и Тиль - оказывайте первую помощь при необходимости. Вопросы?

Их не было.

***

Это не было похоже на семьдесят шестой. Не было похоже даже на эфлингтонское приграничье ещё шестью годами раньше; это было обычной облавой, сухой и беспристрастной, и когда первая лачуга взвилась к небу коптящим пламенем, Кардоне было всё равно. Это было работой - и в работе он умел задвигать чувства на второй план, да и не людей они убивали, а магов. Чародеев, перерезавших глотки десятков, чтобы их кровью подпитать магию, которую они бросали сейчас против инквизиции.

Когда Эрнан, пошатнувшись, едва не рухнул на колени от того что его сознание острой стрелой пронзила боль ментальной магии, он мельком подумал, что им сейчас не помешал бы Делсарт. Но маленькая душная комнатка, забитая перевёрнутой мебелью и дымом от разгорающегося пожара, и без того уже была в огне; и чародей-менталист - из тёмных лошадок, эфлингтонец по виду, хрипло дышащий и кашляющий от ползущего по полу дыма, - одной лишь силой магии держал Кардону и Ортиза на расстоянии, но из его носа уже текла кровь, а руки, покрытые чёрной паутиной, дрожали.

От начала атаки прошло едва ли пять минут.
Как все дуэли заканчиваются за две, все подобные зачистки, обычно, за десять.

Он потерял Рагнара из виду в первые же тридцать секунд, когда взвились первые столбы дыма, и мир вокруг погрузился в хаос. Отряд ди Виты первым яростно врезался в баррикады и стоящих за ними; амулеты глушили магию на достаточно короткое время, чтобы добраться до магов первыми, и скрестить клинки в ближнем бою, где у инквизиции было явное преимущество. Стрела Винченцо, пущенная из-за спин товарищей, вонзилась в бедро рыжеволосой женщины - Дэлла, распознал Кардона, замечая вполглаза, как магические верёвки паралитически обвились вокруг её тела; видел также, как кто-то в форме всё равно опустил меч на её шею.

На войне как на войне?

Кажется, в горле от этой фразы было сухо со времён восстания.

Рядом с ним Ортиз, с решительным рёвом сопротивляясь разрывающей разум на части магии, рванулся вперёд, быстро пересекая комнату. Его тяжёлый двуручник бил не по магу - по его деймону-горностаю, ещё успевшему издать отчаянный, почти человеческий, крик, прежде чем исчезнуть без следа; следом за ним маг безжизненным мешком сполз на пол. Кардона, цепляющийся за стену рукой, внезапно понял, что ослепляющая боль пропала. Ортиз обернулся, тяжело дыша:

- А ты говоришь...

В гудящей голове глухо билось одно: Рагнар. Где Рагнар.

Если инквизиция с такой небрежностью идёт против приказов, то что говорить о бывшем наёмнике?

Не ответив, Эрнан пинком распахнул окончательно слетевшую с петель дверь, и нетвёрдой походкой вышел на охваченную огнём улицу.

Отредактировано Antoine Clermont (2025-04-17 12:14:58)

Кардона, пошатываясь, сфокусировал взгляд на Рагнаре - в ожогах и чужой крови, без рубашки, но живом. Левая ладонь, которой он ухватился за горящую стену дома, горела и угрожала пойти волдырями ожогов - он найдёт Тиля с его лечебными мазями позже. Свежий морской воздух, ударивший в лицо, отрезвил, и заставил его обратить внимание на то, что боль не останавливается на ладони, а ползёт выше по руке, к плечу, и что вся рука слушается плохо, отдаваясь острыми вспышками на каждое движение; вывихнутое плечо? Да, вроде бы - но нет времени разбираться дальше. Не когда наёмник на его глазах сдавливает шею лебедю чародейки с разбитым лицом, уже без того опустившей руки.

Деймоны-птицы до сих пор вызывали у него странные глухие чувства и, возможно, он сам бы бил по ним вперёд чародеев - быстрее, надёжнее, жёстче, - но приказ был приказом, и явиться перед Карранзой с десятком трупов вместо пленников было непозволительно; за каждым его шагом, каждым вдохом следили, и поддаться ярости и запалу боя означало заиметь несколько неприятных пометок в личном деле. Вдобавок, Рагнар.

Краем глаза он заметил Гайего, верхом, с луком и удавками наготове. Чародейка - Хидли, он узнал, несмотря на обезображенное лицо, лично пересекался на границе с Тель-Ханадином, когда она бежала из-под стражи, - только всхлипывала от боли, физической, и той незнакомой, которую причиняли ей пальцы Рагнара, сжавшиеся на шее птицы.

- Люка, Хидли, верёвки! - выкрикнул Эрнан, ловя взгляд инквизитора посреди разгорающегося сильней пожара. Гайего не тратил времени; стрела вонзилась в ногу чародейки, и паралитик быстро разошёлся по телу, вынуждая её замереть на присыпанной золой и рыбьей чешуёй земле. Всё - в секунды; одновременно с этим, пока стрела ещё дрожала на тетиве, Кардона с несдержанным раздражением в один прыжок оказался перед лицом Рагнара, держась за собственное левое плечо и морщась от боли.
- Не трогай деймонов, кому сказал! - выплюнул он в лицо наёмнику с яростным жестом, требующим выпустить птицу. - Это не привычная тебе тупая резня, у нас есть приказы, у тебя есть приказы, и ты будешь им следовать, хочешь ты того или нет!

В воздухе просвистела ещё одна стрела, мимо них обоих, но Эрнан почти не заметил этого, как не заметил вывалившегося из грозящего вот-вот обвалиться дома Ортиза, тянущего за собой безжизненное тело эфлингтонского чародея. Где-то сквозь гарь и дым доносился лязг стали и крики - знакомые голоса, и чужие. Ривелли и Кайрас держали всем своим весом дверь в один из не подожжённых ещё домов, где продолжалась бойня; Тиль сидел на корточках возле привалившегося к обугленной стене Крисафи с густо залитым кровью лицом, и с двумя арбалетными болтами в груди; сухой старик Лиссарди обнаружил себя на скользкой крыше, держа на расстоянии вытянутой руки темноволосую женщину с деймоном-грифом.

Всего этого Кардона не видел; мир для него сузился до боли в вывихнутом плече и бьющегося в чужих руках испуганным сгустком магии лебеде.

Отредактировано Antoine Clermont (2025-04-19 03:13:08)

Он не сразу осознал, что случилось, но тело реагировало быстрее разума и замерло, почувствовав холодную сталь у горла. Эрнан нервно дёрнул головой вверх и в сторону, и тяжело сглотнул, косясь на собственный кинжал в руках Рагнара. Спину обожгло горячими досками даже сквозь плотную ткань рясы, но он проглотил сдавленное болезненное шипение, от встречи с горящим домом и растревоженным плечом; Рагнар хотя бы вжал его в стену с правой стороны. Как милосердно. Краем глаза Кардона заметил, как Гайего натянул лук опять, и сдавленно выдохнул:
- Люка, нет! Стой.

Каждое слово отдавалось неприятным ощущением царапающей горло стали. Почти не дыша, Кардона бегал взглядом по полному звериной ярости лицу Рагнара, искал и не находил в нём проблеск человечности и разумности. Подведённые сурьмой злые зелёные глаза смотрели на него без намёка на понимание - и ледяной страх растёкся по телу, парализуя его похлеще магических удавок, стягивающих сейчас Хидли. Царапина на шее проступила тонкой полоской крови.

Кардона ждал.

Ему не оставалось больше ничего, кроме как не шевелиться под стальной хваткой, и ждать, надеяться, что волна ярости спадёт, и наёмник вернёт себе контроль над собой. Рагнар не самоубийца - перережь он горло Кардоне сейчас, и не выйдет отсюда живым. Эрнан смотрел ему в лицо, прижав затылок к доскам, и заметно сцепив зубы.

Пальцы Гайего уже натягивали тетиву, когда наёмник отступил.

Кардона рывком отстранился от обжигающей стены, по-прежнему держась за плечо; стоял неловко посреди улицы, тяжело дыша, с сердцем, застрявшим в горле, и слезящимися от дыма глазами. Хотел было что-то сказать, злое и грубое, но его перехватили умелые руки медика-Тиля. По шее мелко текла струйка крови.

В глазах потемнело, когда Тиль вправил ему плечо; Кардона с болезненным стоном вцепился в медика, что вызвало у сидящего на земле Крисафи беззлобный смешок, выступивший кровью на губах.
- Выживешь, Эрнан. Выживешь.

Он выжил. Перегруппировавшись со своим отрядом, отправил Ортиза на помощь Ривелли, а Гайего - галопом по деревне с луком наготове. Ди Вита и Лиссарди вдвоём стащили с крыши изрыгающую проклятия Ровену; её гриф с получеловеческими криками страха и протеста бился рядом, но не подлетал ближе.

Из десяти магов живьём они взяли семерых; тела Дэллы, Эдвина (или Эдгара, он не разбирался), и того безымянного для него эфлингтонца, были сложены рядом с пленниками. Ди Вита увёл Ровену сразу, равно как куда-то исчезли Тиль и стремительно истекающий кровью Крисафи. Кардону нашёл Алехандро, но он лишь отмахнулся от помощи. Руки дрожали, когда он вогнал меч обратно в ножны; его кинжал, метко пущенный Рагнаром, скорее всего, был у ди Виты. Он заберёт его потом - а пока он вместе с невредимыми, или ранеными несерьёзно, инквизиторами, сдерживал пламя. Со сталью у горла, - как его минутами ранее держал Рагнар, - Ривелли заставил выжившего близнеца бросить остатки магии на то, чтобы унять языки пламени, пляшущие по крышам ближайшей пары домов; почерневшие и обгулившиеся халупы стояли, покосившись и потрескивая ломающимися опорными балками. Когда мальчишка, побледнев от натуги, потерял сознание, Ривелли выпрямился и вытер кинжал о рясу.

Ди Вита и Ривелли поделили пленников и погибших поровну и перетасовали инквизиторов; в Авемини с Кардоной оставались раненые - Крисафи, Ортиз, Винченцо - и Тиль с Рагнаром в качестве подмоги. Приказ был оказать первую помощь (для Тиля), защищать остатки отряда в случае необходимости (для Эрнана и Рагнара), переждать самый острый период, зализать раны, как получится, и выдвинуться обратно в Рампосту не позже завтрашнего вечера. Им оставили телегу для перевозки раненых, и продовольствие, чтобы не тратить время на поиски ужина. Солнце село окончательно; ди Вита приказал остальным возвращаться незамедлительно, опасаясь задержек и засад на дороге с ещё живой Ровеной.

Пара домов ещё дотлевала; до хлипкой лачуги у самого берега моря бойня не дошла, и она оставалась относительно нетронутой. Эрнан помог Тилю устроить полубредящего Крисафи на кровати, а арбалетчика Винченцо с опасно переломанными рёбрами и тоже подкрадывающейся лихорадкой - на полу со всем возможным комфортом. Ортиз с нехорошо рассечённым бедром дохромал сам, и сполз по стене на пол, оставляя за собой кровавые разводы. Тиль скрестил руки на груди, оглядывая жалкое зрелище.
- Я могу чем-то помочь? - устало спросил Кардона, сражаясь с головной болью.
Тиль отрицательно покачал головой.
- Еда, вода, покой. Ждать утра - вот и всё, что мы сейчас можем.

Ждать. Опять ждать. Бессильно сидеть в пропахнущем кровью и подбирающейся смертью углу, и смотреть.

Эрнан вышел к морю.

Лошади и телега были устроены неподалёку от костра у дома. Позади, в черноте ночи, дымилась сожжённая деревня, а он устало и невидяще смотрел в тихие волны, омывающие берег. Шею жгло не болью, но оскорблением; Эрнан мазнул по ней ладонью, чтобы убедиться, что кровь и впрямь остановилась.

Он сухими приказами, не терпящими возражений, отдал Рагнара в полное распоряжении Тиля - последним указом медика был ужин для раненых. Идя к воде, Эрнан оставил наёмника за спиной, не оборачиваясь на него, не будучи готовым к разговору, реши неожиданно болтливый в его присутствии Рагнар его начать.

Море, хотя бы, молчало.

Пользуясь темнотой и тем, что все были заняты, он разделся до исподнего, и, ёжась от холода, остановился почти по пояс в воде. Обнаруживая новые синяки и царапины, принялся торопливо смывать грязь и засохшую кровь; нагнувшись, быстро окунул в воду и голову, вымывая из волос запах дыма.

Через три дня они снова будут в Рампосте, и ему придётся объяснять Карранзе, почему наёмник держал кинжал у его горла.

Отредактировано Antoine Clermont (2025-04-19 14:20:48)