Меж тем, рыцари сражались один за другим. Выбиты были из седла Гавейн Светлый Щит, родом из Арнедо, сир Теодорик Грейфенхарт из Альтамиры, сира Леонардо де Вардена из Виллаго и вовсе унесли на носилках - удар копья раздробил ему руку, и лекари уже споро делали свое дело в небольшой палатке, откуда доносилась отборная брань, прерываемая стонами тех, кому повезло еще меньше.

Наконец, распорядитель объявил:

- Сир Люциан фон Эльден из Стоунгейта и его противник... эээ... рыцарь, пожелавший остаться неизвестным. Родом из Темнолесья.

По трибунам пронесся шепоток. Сир Люциан уже не был молод, лицо его испещрили глубокие морщины, однако каждый из присутствующих знал этого доблестного воина, настоящего защитника бедных и убогих. Тот, кто противостоял ему, выехал в плохом доспехе, зато на великолепном жеребце, и лицо его было закрыто не шлемом, а простой маской, которую можно купить в любой лавке Александрии. Он сжимал в руке копье, самое обычное, с тупым концом, чтобы оно не могло навредить сопернику. Отличал его лишь надушенный платочек, поданный в самом начале драконицей.

По знаку рыцари съехались и... безымянный рыцарь первым же ударом выбил сира Люциана из седла.

Женщины вокруг Адалин вскочили и заголосили, словно рассерженные гусыни. Одна и вовсе забранилась по-мужски, позабыв о всяких приличиях, в то время, как сосед Адалин рассмеялся и заметил:

- Кажется, я понимаю, почему вы выбрали его. Вы знаете его имя, не так ли?

Ответить Адалин не удалось. Распорядителю с трудом удалось успокоить толпу, потому что сир Люциана любили, и поражение его приняли с горечью. Тем не менее, рыцарь с гордостью принял проигрыш, вскарабкался на свою лошадь и уехал к тем, кто также позорно был выбит из седла.

- Дело пойдет веселее, - продолжил мужчина. - Сейчас грядет мели, групповой бой. Посмотрим, так ли ловок ваш фаворит во владении клинком.

Барьер убрали, ристалище расчистили от конского помета и грязи. Оставшиеся рыцари - а их было не более десяти, - сошлись друг с другом в поединке. Безымянный рыцарь будто бы исчез куда-то, однако его лицо-маска появилось вновь совершенно неожиданно - он сжимал в руке клинок, такой же старый, как и весь его доспех. Девушка, сидевшая пониже Адалин, презрительно фыркнула.

- Выскочка, - процедила она, сделав глоток вина. - Когда-то это казалось романтичным, ну, знаете, моя дорогая, эти безымянные рыцари. А сейчас глупо.

- Отчего же? - возразила ее соседка, пожилая матрона с шитьем в руках. - Раньше под масками прятались принцы и короли. Кто знает, быть может, и наш безымянный рыцарь носит корону.

Девица рассмеялась.

- Разве что корону из веток и еловых шишек. Где вообще находится это Темнолесье?

Однако вопреки их словам, человек в маске и не думал сдаваться. Более того, фехтовал он с видимой ленцой, в два-три удара парируя любой выпад, тогда как его собственные били точно в цель. Постепенно толпа примолкла и стала смотреть на сира из Темнолесья с уважением. Двигался он с невероятной скоростью, будто доспех нисколько не стеснял его.

- Он напоминает мне моего сына, - подала голос дама, благоволящая Бьёрну Медведю. - Мой Ульрих был таким же ловким. Никто не мог победить его.

- И что же случилось с ним, донна? - спросил кто-то.

Женщина молчала какое-то время, после чего тяжело вздохнула и ответила бесцветно:

- Оспа. Его унесла оспа.

Сражение закончилось. Распорядитель объявил о коротком перерыве, во время которого участники могли сменить оружие, выпить вина и передохнуть. Тут же промеж рядов побежали торгаши из тех, которые принимали ставки. Золото и серебро так и сыпались в их жадные ладони, таблички с именами передавались туда-сюда. Один из таких торгашей, малый с бегающим взглядом и сальными патлами появился рядом с Адалин.

- Желает ли благородная донна поставить на счастливчика? - поинтересовался он подобострастно и поклонился. - Скажу украдкой, что фаворитом называют северянина с бородой. Он и правда сильный и грозный, если донна поставит на него, то не пожалеет!

- Я поставлю, - неожиданно вызвался сосед Адалин. Он вытащил из кармана десять золотых монет. - Предлагаю вам пари, графиня. Ставьте на другого рыцаря, а в конце посмотрим, кто победит. Если проиграете вы, будете должны мне одно невинное свидание, я буду рад продемонстрировать вам красоты города. Если же проиграю я, вы вольны будете попросить все, что захотите.

Торгаш выжидающе молчал. Мялся с ноги на ногу, глаза его загорелись при одном взгляде на золото. Вне трибун происходили совсем другие разговоры, те, кто был выбит из седла, вели беседы с победителями. Обиды здесь никто не держал, турнир дело благородное, к тому же, все участники были знакомы друг с другом уже давно. Особняком держался лишь безымянный рыцарь, кажется, он отправился проведать своего коня. Собственного, их обоих и обсуждали за глаза.

И`ньяру ласково поглаживал вороного, а после и вовсе привалился к его горячему боку, уткнулся лбом в шею и задышал часто-часто. Железа вокруг было слишком много, пока еще принц держался, но с каждым мгновением силы оставляли его. Он не мог сказать с уверенностью, выдержит ли последний пеший бой. А коли выдержит, не свалится ли на глазах ликующей толпы.

- Осталось совсем немного, - прошептал принц, поглаживая жеребца. - А после мы с тобой вернемся домой. Думаю, Родриго не будет против сделать мне такой подарок.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

Глашатай призвал оставшихся участников вернуться на ристалище. Те, кто был в состоянии, из выбывших, заняли места - каждый имел интерес, более того, ушлый торгаш каким-то невероятным образом просочился и в рыцарский стан, так что большинство охотно поставили на потенциального победителя. Больше всего признаний заслужил, разумеется, сир Бьёрн, однако чужой азарт нисколько не волновал северянина, он был предельно сосредоточен. Его дама сердца сказала правду, не стоило хвалиться мечом прежде, чем закончится битва.

Сражались парами. Уже не массово. Рыцари выходили под крики и аплодисменты, кланялись почтенной публике, после чего сходились в схватке. Безымянному рыцарю довелось выступить вторым, и бой завершился, пожалуй, слишком быстро - об этом свидетельствовали недовольные возгласы с трибун. Все-таки рыцарский турнир славился прежде всего зрелищами, упоением толпы и возможность как следует насладиться сияющими доспехами и дорогим оружием.

Но человеку в маске будто бы было плевать. Он едва ли кивнул зрителям, когда выиграл спарринг, лишь задержал взгляд на Адалин, после чего ушел в шатер - к другим победителям. В конце концов, их осталось трое, и кроме ставшего всеобщим фаворитом Медведя, удачу снискал сир Рафаэль, выходец из Александрии.

- Ваш рыцарь необыкновенно удачлив сегодня, - заметил сосед Адалин. - Хотя, должен признать, его манера боя весьма умела и увлекательна. Меня терзает странное ощущение, будто однажды я уже ее видел. Вот только, хоть убейте, не могу припомнить где, у кого и при каких обстоятельствах.

Он небрежно улыбнулся, тем не менее, улыбка не нашла отражения в его глазах. Оставшаяся троицам тем временем тянула жребий. Было решено, что первым сражаются северянин и южанин. По правилам турнира на этом этапе рыцарям дозволялось выбрать себе оружие. Сир Рафаэль не изменил ни себе, ни своему происхождению, потому выбрал изящный длинный клинок, казавшийся тонким, словно бумага. Впечатление оказалось обманчиво, сосед Адалин прошептал, что это оружие было выковано у лучшего кузнеца Александрии.

- Сражаться боевым оружием занятно, - добавил он. - Это моя любимая часть турнира. Никаких тебе затупленных копий.

Что касается сира Бьёрна, он поступил благородно - так казалось на первый взгляд, - тоже выбрал меч. Вот только его клинок казался донельзя большим, а лезвие его в самом узком месте невозможно было обхватить ладонью.

- Ледяной Клык. Грозное оружие. У бедного Рафаэля нет шансов.

Однако мужчина ошибся. Так показалось сперва. Бьёрн и вправду оказался силен, зато на стороне Рафаэля были молодость и ловкость. Противники обменялись первыми ударами, разошлись, а затем сошлись вновь. Бьёрн бил преимущественно сверху, Рафаэль был вынужден уворачиваться и искать слабое место в защите противника. Бесполезно - пару раз южанину удалось скользнуть острием клинка по нагрудной пластине Медведя, однако еще ни разу он не сумел сделать выпад, который могли бы счесть за победу.

Постепенно Рафаэль стал выдыхать. Пот градом катился по его лицу, оседал темными каплями на блестящих латах. Он пару раз едва не позволил Бьёрну снести себе голову, в затем и вовсе споткнулся. Северянин воспользовался этим незамедлительно, клинок его ударился о щит Рафаэля, но тяжелая латная рукавица пихнула мужчину в грудь, он завалился на спину. Ледяной Клык тут же был приставлен к его горлу.

- Победа сира Бьёрна! - объявил распорядитель.

- Нечестно! - крикнул какой-то вельможа.

- Да! Нечестно! Победа грязная!

- Даже если Бьёрн выиграет, александрийцы не простят ему унижения их земляка, - шепот у уха Адалин был ядовитым. - Хотя толпа переменчива, как морской ветер. Вы когда-нибудь бывали на море, донна? Я мог бы показать вам его прелесть. У меня есть поместье на берегу, недалеко от Виллаго.

Распорядитель тем временем разговаривал с северным рыцарем, желая узнать, хочет ли тот взять перерыв. Бьёрн отрицательно мотнул головой, залпом осушил кубок вина, поднесенный слугой, и тут же разбил его о землю.

- Тащите вашего сопляка из Темнолесья, - буркнул Медведь. - Покончим с этим как можно скорее. Моя жена хочет свой подарок.

Не только Адалин здесь имела слабость к золоту.

Безымянный рыцарь вышел на ристалище, на этот раз без доспеха, но держа наперевес копье. Драконица уже видела это оружие в бою, И`ньяру же немного изменил облик копья, сделав его малоприметным, ведь руническая вязь на древке и острие могли вызвать вопросы. Оба рыцаря поклонились друг другу, после чего Бьёрн, едва дождавшись сигнала, первым бросился в атаку.

Толпа затаила дыхание. Рыцарь в маске увернулся с легкостью, почти играючи, просто крутанулся на месте, позволяя северянину пронестись за своей спиной. Бьёрн притормозил, врезавшись в деревянную ограду. С трибун послышался издевательский смех, рыцарь скрипнул зубами от злости и медленно повернулся к противнику.

- Эй, ты! - крикнул он. Достаточно громко, чтобы зрители слышали. - Что это у тебя в руках, малыш? Зубочистка?

Вместо ответа безымянный рыцарь отступил и сделал несколько мастерских выпадов. Он чередовал их с прыжками и кувырками, за что заслужил свою порцию одобрения и хлопков. Повернувшись к Бьёрну, рыцарь поклонился. Из-под маски донеслось насмешливое:

- А что у тебя в руках, гора? Нож для масла? Ты что, хочешь намазать меня на хлеб?

- Знаете, донна, - пока трибуны покатывались со смеху, ожил сосед Адалин. - А ваш рыцарь не промах. По крайней мере, с чувством юмора у него все в порядке. Но зря он злится Медведя.

Бьёрн не просто разозлился. Он был в ярости и изнывал от желания сокрушить противника. Но тот был быстро, гораздо быстрее, чем Рафаэль, и будто бы после всех состязаний у него открылось второе дыхание. Каждый выпад северянина попадал в воздух, а соперник его был везде и одновременно нигде. Пару раз копье и клинок сталкивались, Бьёрн напирал, но и рыцарь не уступал - откуда только в сухощавом теле столько силы! Наконец-то зрители получили долгожданное зрелище. И чаша всеобщей любви попеременно склонялась то в одну, то в другую сторону.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

Меч просвистел в опасной близости и собирался уже было лишить принца уха, однако тот уклонился в сторону. Расхаживать без ушей сомнительное удовольствие, пусть даже такую малость можно подлатать магией. Но И`ньяру был слишком далеко от леса, от той земли, которая давала ему силу, потому допустить оплошность не мог. 

- Хватит кружиться, как баба, будь мужчиной! - рявкнул Бьёрн.  Клинок его воткнулся в землю, и северянин пытался вытащить его.

И`ньяру молчал. И столь же тактично ждал, когда противник разберется с собственным оружием. Толпа вопила и улюлюкала, призывая к немедленному продолжению боя, будто сегодня бились насмерть. Глядя на бургомистра, однако, вцепившегося в подлокотники кресла до побелевших костяшек и подавшегося вперед, можно было подумать, что так оно и есть.

Впрочем, посыл И`ньяру понял верно. Как и то, что неожиданный сосед Адалин, за которым принц наблюдал с начала турнира, никак не успокоится. Просто не желает оставить девушку в покое. Не то, чтобы И`ньяру ревновал - Адалин была вольна спать с кем ей хочется, ну, или напоить своим особым напитком любого, решившего посягнуть на ее тело. Но Его Высочеству казалось, что подобная компания драконице не очень-то пришлась по вкусу.

Человек, наконец, вытащил клинок. Соперники вновь сошлись, теперь выкладываясь на полную. Мастерство обоих было неоспоримо, тем не менее, в какой-то момент Бьёрн вскрикнул и гневно зарычал - меч его валялся на траве. Сжав кулаки, рыцарь бросился на принца, но тут же застыл - острие копья уперлось ему в глотку.

- Признайте свое поражение, - отчетливо произнес И`ньяру. - И закончим на этом.

В ответ Бьёрн плюнул наземь, развернулся, поднял оружие и покинул ристалище. Поднялись овации, распорядитель торопливо объявлял победителя, И`ньяру же стоял, глядя в одну точку. Сказать по правде, тело его изрядно ныло - под кольчугой уже расползались вовсю синяки, полученные в процессе соревнований. Что-то теплое потекло по его руке, эльф скосил глаза и увидел кровь. Наверное, в какой-то момент Бьёрн успел зацепить его своим мечом-дубиной.

- Сир, прошу, проследуйте в ложу бургомистра! - распорядитель подбежал ближе, на ходу вытирая вспотевший лоб платком. - Самое время наградить победителя!

И`ньяру кивнул в ответ, слабо, он как-то позабыл о причине, по которой явился сюда. Зато Адалин, должно быть, помнила. Он пошел, не зря же они тащились в такую даль. На ристалище сыпались цветы и сплетенные из сухоцветов венки. Бургомистр поднялся навстречу безымянному рыцарю, тот преклонил колено, и на его голову возложили еще один венок, из лавровых листьев.

- Ну-с, любезный сир, думаю, теперь самое время снять маску и явить миру свое лицо, - бургомистр потер ладони. - Всем нам очень любопытно, кого же город будет восхвалять в ближайшую неделю.

- Прошу простить мое невежество, - ответил И`ньяру, не поднимая голову. - И возможную грубость. Однако много лет назад я принес обет, по которому лицо мое будет скрыто до тех пор, пока я не одержу победу в двадцати трех турнирах.

- Почему именно в двадцати трёх? - удивился бургомистр. - Откуда такая цифра?

- Столько было моей сестре, когда болезнь унесла ее, - ляпнул И`ньяру первое, что пришло в голову.

Он слышал что-то о подобных обетах, несколько лет назад эта мода пошла в массы, и каждый рыцарь, мало-мальски знающий, к какой стороны подступить к оружию, спешил принести какое-нибудь высокопарное обещание. Как правило, это было связано с прекрасной дамой или же семейными узами, или, в ту бытность, когда среди людей находилось немало отбитых на голову, с уничтожением чудовища. Лет эдак триста назад рыцари повально клялись убить дракона. Правда, очень быстро их желание поутихло - видимо потому, что не было еще ни одного крылатого ящера, который стоял бы и смирно ждал, пока какой-то коротышка попытается проколупать крепкую чешую своей зубочисткой.

Бургомистр тем временем выжидающе смотрел на эльфа. Тот слегка опешил, не понимая, чего от него ждут. Затем вспомнил, что люди обожают длинные и печальные истории, прокашлялся, набрал побольше трагизма в голос и добавил:

- Она только вышла замуж, моя любимая София, но однажды подала чарку воды бродяге. А тот отблагодарил ее черной смертью, не прошло и двух лун, как сестра сгорела в лихорадке. С той поры я поклялся не снимать маску, пока не выиграю двадцать три турнира, ровно по каждому году жизни, которые София провела на этой грешной земле.

Лица окружающих разгладились. Дамы тут же трогательно зашмыгали носами и принялись прикладывать надушенные платочки к глазам, бургомистр сокрушенно покачал головой и заставил И`ньяру подняться с колен.

- Все понятно, друг мой. Простите и вы меня, иногда чуткость изменяет мне. Какой это по счету турнир?

- Эээ, - И`ньяру замешкался. - Восемнадцатый.

- О, так вы уже совсем близки к цели! Что ж, очень надеюсь увидеть вас весной, я бы хотел организовать еще один турнир! Смеем ли мы все надеяться увидеть Рыцаря-В-Маске?

- Обязательно, - пробормотал принц.

Давай уже награду и отвали от меня, добавил он мысленно.

Как оказалось, история с награждением не менее утомительная, чем сами соревнования. Для начала всех участников выстроили в шеренгу и еще раз представили собравшимся. Затем вызвали трех победителей - сира безымянного рыцаря, сира Бьёрна и сира Рафаэля. Бургомистр произнес длинную торжественную речь, в которой благодарил и участников, и присутствующих за прекрасный праздник торжества силы и красоты. И`ньяру молча потирал запястье, он успел перевязать его, заглянув в лекарскую палатку, но хотел вернуться на постоялый двор и наложить на рану целебную мазь.

- Сир Безымянный Рыцарь получает лошадь, на свой выбор, из герцогской конюшни! - возвестил бургомистр. - Мы также ждем от него имя той, которую на этом турнире наречем Дамой Красоты.

И`ньяру показалось, будто он ослышался. Какая, мать ее, лошадь?! А как же золотая цацка?!

- Сир, - повторил бургомистр. - Кто же ваша дама сердца?

- Вот она, - машинально ответил И`ньяру, совершенно невоспитанно ткнув в трибуну, на которой сидела Адалин. - Графиня де Санкара-и-Маркес.

Бургомистр расцвел.

- Не соблаговолите ли привести уважаемую графиню? - он обратился к распорядителю.

Тот кивнул и исчез, чтобы вскоре нарисоваться рядом с Адалин и нарочито громким шепотом поинтересоваться, согласится ли она оказать честь победителю турнира и стать его дамой.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

Чем дольше длились странные ритуалы, разговоры и прочие вежливые расшаркивания, тем более принц убеждался в мысли о том, что не так уж сильно люди отличаются от эльфов.

Если взять турниры, что проводились в Эльвендоре, в принципе, все было ровно то же самое. Толпа скучающих зрителей, именитые бойцы, соревнования - там, правда, запрета на зачарованное оружие не было. Обязательно напутственное слово от короля или главы Дома, на территории которого проводился турнир. А в конце большая попойка.

Мысль об этом И`ньяру не грела совершенно. От попойки он бы, правда, не отказался, потому что обычно на подобных сборищах был завсегдатаем той части мероприятия, когда вино лилось рекой, а менестрели надрывали глотки, силясь переиграть и перепеть друг друга. Но вместо этого принц вежливо отказался, списав все на усталость и полученную в бою рану.  Он уже хотел забрать свой приз, каким бы тот ни был, и уехать. Поскорее. Желательно, навсегда.

В герцогской конюшне оказалось довольно чисто. И`ньяру присоединился к Адалин спустя короткое время - сменил одежду и перевязал, как мог, начавший затягиваться порез. Конюхи любезно раскланялись и пообещали непременно быть рядом на случай, если у графини и ее спутника возникнут вопросы. Его Высочество проводил челядь мрачным взглядом.

- Вопросы, как же, - процедил он. - Да они следят за тем, чтобы мы не умыкнули лучшего скакуна!

В общем-то, раздражение драконицы И`ньяру понимал. Но не разделял. Для него что лошадь, что золотая цацка - все в равном мере не представляло никакого интереса. Вот если бы бургомистр пообещал победителю нерожденное дитя или что-то в этом духе, да, принц с огромной радостью принял бы такой дар. Но выбирать не приходилось. Дареному коню в зубы обычно не глядят, пардон за дурацкий каламбур.

Впрочем, по зубам хорошую лошадь И`ньяру и не определял.

- За годного скакуна можно выручить немало золота и серебра, - заметил он, проходясь вдоль конских стойл. - А седло мы всегда можем попросить. Выклянчить, сославшись на бедность безымянного рыцаря.

Взгляд Адалин И`ньяру не понравился. Он кашлянул и попытался улыбнуться. Вышло плохо.

- В любом случае, лошадь будет принадлежать тебе, - заверил он девушку. - Только не ешь ее. Молю. Лучше уж правда вернуться во Фрайбург и продать кобылку подороже. Или ты предпочитаешь жеребца?

Эльф протянул руку. Навстречу ему тут же подалась большая голова - лошадь жемчужно-серой масти, с черными глазами. Она торопливо обхватила губами пальцы принца и недовольно фыркнула, не обнаружив в них припрятанного лакомства. В конце концов, клацнула зубами, желая эти самые пальцы оттяпать. Благо, И`ньяру успел быстро убрать руку.

- Ее характер тебе не понравится. Давай посмотрим кого-нибудь еще.

Лошадей оказалось немало. Вороные и белые, рыжие и серые, в яблоках и без. Тонконогие иноходцы и мощные боевые кони, казавшиеся грузными, но зато в бою им не будет равных. И`ньяру задумчиво рассматривал каждую кобылу, каждого жеребца. Адалин остановилась около гнедой, принц внезапно заспешил вперед, в самый угол. Там в стойле стоял обычный конь. Ничем не хуже, но и не лучше остальных. Масть была интересная - пегая сабино.

И`ньяру задержался. Погладил благородное животное. Получил в ответ ласковое фырканье. И прищурился.

- Странно, - пробормотал принц, коснувшись подбородка. - Очень странно.

Что именно показалось странным, И`ньяру решил не уточнять. Повернулся к Адалин и произнес просто:

- Его. Вот этого.

Драконица пожала плечами. Она явно была расстроена тем, что приз вышел таким неказистым. И`ньяру понимающе хмыкнул и позвал конюха. Сообщил, что вот этого жеребца они и забирают, да простит их Его Светлость герцог. И неплохо бы подобрать годное седло, да и все остальное тоже.

- Будет сделано, ваша милость, - конюх будто бы... обрадовался? - Сию минуту!

Он скрылся из виду, И`ньяру же протянул руку Адалин, предлагая подождать снаружи. Возле конюшни нашелся скрученный туго веревкам сноп сена. Туда принц и сел, предложив заодно место и Адалин.

- Брось, - он махнул рукой. - Никто уже на нас не смотрит. А конюху дела нет до причуд благородной дамы. Расскажи мне лучше, кто составил тебе компанию на трибуне? Когда я смотрел на него в последний раз, он выглядел слегка расстроенным. Потому что ты ушла? Или была иная причина?

Спросил безо всякой подоплеки. Опять же, потому, что не был ей ни любовником, ни хозяином. Другом-то с натяжкой мог назваться, ибо ничего подобного они не обсуждали. Это людям свойственно вешать ярлыки, ну там, знаете ли, это мой враг, а это моя любовница, а вот здесь мой названный брат. По-другому смертные жить не могли, все должно было подчиняться единым правилам. Статусы, мать их.

И`ньяру тяжело вздохнул, приподнял свою маску и сосредоточенно поскреб лицо. Он здорово взмок, не из-за духоты, но потому, что на турнире пришлось попотеть - в прямом смысле. Так что на постоялом дворе уважаемой графине придется уступить ванну своему не менее уважаемому супругу-победителю. А потом они перекусят и уже дадут деру из этого города. Возможно, без всяких приключений.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

Строго говоря, это не эльфийские принцы предпочитали лошадей, а лошади имели слабость к эльфийским принцам. И ко всем эльфам в принципе. Что поделать, коли лесной народ воплощение чистого волшебства, а оно животных обычно привлекает. Что до И`ньяру и всей его немаленькой по эльфийской мерам семейки, он отдавал приоритет зачарованным портала или, на худой конец, гигантским лосям.

Об этом Его Высочества вполголоса рассказал Адалин, когда они возвращались обратно. Большая часть горожан все еще коротала время вокруг ристалища, но почти все они скоро отправятся в трактиры, бордели и даже оперу - обсуждать принесший немало удивлений день. Примечательно, что рыцари Александрии, все до единого потерпевшие поражение, никоим образом не выказывали расстроенных чувств. Напротив, все они сегодня стали героями всеобщего внимания. Чего не сказать о Безымянном рыцаре, чей скрытый маской лик забылся почти так же быстро, как и победа. Такова природа человека - горожане не будут помнить как ловок был победитель, но зато они во всех красках распишут падение сиров с лошадей или неудачу северного Медведя.

Итак, они вернулись на постоялый двор - Адалин первая, и почти сразу она была схвачена Луиджи. Его Высочество немного задержался, намерено, разумеется, и прибыл следом, успев то ли сменить костюм в очередной раз, то ли прибегнув к волшбе артефакта, которой принц пользовался так же легко и непринужденно, как некоторые, скажем, нюхают табак. Он въехал во внутренний дворик постоялого двора сразу после того, как кучер отогнал прочь карету, а сиятельная и в глубине души клыкастая и чешуйчатая графиня успела подняться по ступеням и застыть в дверях, пока хозяин заведения изливался соловьем в своем рассказе о древней легенде.

- В самом деле? - подал голос И`ньяру. Он как раз спешился, бросил поводья подошедшему слуге и наказал попутно бысть пообходительнее с кобылой. - Какие-то сказки вы рассказываете, уважаемый господин. Это пустое, оставьте. Мы с супругой люди довольно приземленные, во всяких заколдованных принцесс, фей, драконов и прочих бестий, от которых вроде ка молоко сворачивается и роженицы младенцев теряют, мы не верим.

Они с Адалин многозначительно переглянулись. Луиджи чувствовал себя оскорбленным до глубины души. Он приказал подать ужин, ибо время обеденное уже давно миновало, и тащить, непременно, свежих устриц, омаров, а на закуску, вместе с шампанским, сотню мидий.

- Выловлены были поутру, - пояснил Луиджи. - Ваше Сиятельство, я буду несказанно рад, если вы согласитесь... нет, разумеется, я пойму ваш отказ... но все же...

- Мы с графиней с радостью отобедаем с вами, - сухо ответил принц, поднимаясь по лестнице, следом за Адалин. -  А вы взамен расскажете нам легенду о заколдованной лошади. И оплатите ужин, так уж и быть. Мы спустимся через час.

Луиджи открыл рот от изумления, но ничего не успел сказать. Жадность завозилась в нем вкупе с уважением, ибо не так много было в городе, да и на всем белом свете тоже, людей, способных переиграть господина Луиджи на его же поле. Тем не менее, у дона это вышло, потому Луиджи отправился на кухню, отдавать распоряжения относительно грядущего ужина.

Что касается И`ньяру и драконицы, он позволил ей занять ванную комнату, чтобы снять с себя платье и хорошенько вымыться. Правда, где-то спустя четверть часа принц изъявил желание составить графине компанию. Он прогнал прислугу, снял одежду и, не дрогнув ни одним мускулом, погрузился в пенную воду, заставим Адалин потесниться.

- Извини, - произнес принц и склонил голову, добавив вполголоса. - Мне кажется, за нами следят. На нашем этаже появился человек, которого я не знаю. Он занял комнату в самом конце коридора. И что-то подсказывает мне, что наш любезный хозяин непременно захочет пригласить его на ужин. Лишь бы не платить самому.

Он пожал плечами и принялся методично счищать со своего тела пот, кровь и грязь. Раны к тому моменту успели затянуться, не такими уж и страшными они были для эльфа, и Его Высочество первым же покинул ванну, посоветовав своего лже-супруге надеть красивое и легкое платье, подходящее для трапезы в компании плебея.

После этого И`ньяру покинул комнаты, но вскоре вернулся - Адалин к тому моменту тоже закончила с водными процедурами, - и эльф протянул ей надушенную записку.

- Принесли только что, - произнес он. - Адресованную Безымянному рыцарю. Поздравление с победой в турнире и приглашение на некую виллу. Название мне незнакомо. Как и фамилия отправителя. Также я не знаю, кто мог раскрыть мою личность. Раз уж прислал записку сюда. Одно ясно, этот человек умен и влиятелен. А еще явно любит загадки, раз уж счел уместным для себя так смело запросить моего внимания. Впрочем, это не совсем верно. Согласно его словам, складывается ощущение, будто мне делается большое одолжение. И тебе тоже - да, ты упомянута в послании. Хотя ничего такого. Все в рамках вежливости и местных правил. Подумай и скажи мне, чего ты хочешь. Мы можем отказаться. Или нанести визит. В любом случае, вряд ли нам что-то грозит. А сейчас идем на ужин.

Они спустились вниз. Накрыли во внутреннем дворике, Луиджи постарался сделать все так, чтобы у гостей не оставалось ни единого сомнения - все приготовлено лишь ради них одних. И дорогая, явно вытащенная из закромов посуда, и свечи, и разноцветные гирлянды. И те самые мидии, прости господи. Все, что было обговорено. За исключением еще одного гостя. Того самого, что поутру составил компанию Адалин во время турнир. Сейчас он сидел без маски, в великолепном костюме горчичного цвета, с аккуратно постриженной бородкой и обезоруживающей улыбкой.

- Ааа, Ваши Сиятельства, позвольте представить вам барона Бочелли де Винтер-Гвиди. Мой давний друг, проездом в Александрии. Я счел уместным, чтобы он составил компанию всем нам. Надеюсь, вы не в обиде?

Взгляды И`ньяру и упомянутого барона пересеклись. Губы Его Высочества дрогнули в улыбке. Весьма неприятной. И, вместе с тем, многозначительной.

- Ни в коем случае, - нежно прошептал он и подал руку графине. - Любовь моя, займи место рядом со мной.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

- Забавно. Моя жена говорила то же самое обо мне. О покойных плохо не говорят, каюсь, между нами имелись некоторые разногласия. Тем не менее она была права, я и правда дурно запоминаю лица. Однако ваше лицо, донна, я никогда не забуду. Мы будто бы уже встречались, нет?

Бочелли де Винтер-Гвиди встал, чтобы поприветствовать графа и графиню. Его речь лилась также легко и непринужденно, как вино в стаканы, которое пройдоха Луиджи разливал лично. Руки его, впрочем, слегка подрагивали, еще бы, ведь не каждый день по крышей дома собираются столь именитые и знатные особы!

Меж тем, И`ньяру раскланялся с Бочелли и довел Адалин до ее места. Сел рядом, лже-графиня оказалась по правую руку, по левую сидел Луиджи, а напротив устроился барон. Его и принца взгляды пересеклись, и последний мог поклясться, что абсолютно точно видел этого человека, там, на турнире, возле Адалин. Судя по всему, она узнала его тоже - легкое прикосновение руки к руке, девушка сжала пальцы чуть сильнее, чем надо, Его Высочество склонил голову, будто желая получше рассмотреть дюжину устриц на покрытом ледяной крошкой подносе.

Луиджи расстарался вовсю. Кроме устриц на столе имелось множество иных морских гадов: и мидии, запеченные под козьим сыром и вином, и жареные миноги, и тушеные осьминоги, и вываленная в манке макрель, и прочая, прочая, разбавляемая вполне обычными кушаньями в виде жареной жирной утки, свинины и бараньих потрошков. О мелких закусках и говорить было нечего, от всего этого благолепия буквально глаза разбегались, о чем господин Винтер не преминул сообщить.

- О, мой старый друг, несмотря на годы нашего знакомства, ты все еще находишь, чем удивить меня! - Бочелли цокнул языком и подцепил на вилку улитку, обильно политую уксусом. - Клянусь, на всем юге не найти столь радушного приема, чем у старого Луиджи.

И`ньяру машинально пригубил вино, разыгравшийся было аппетит оказался испорчен этой странной и совсем не подходящей компанией. Очевидно, Бочелли заметил это, потому что тут же угодливо поинтересовался:

- А что же вы, граф? Неужто успели перекусить где-нибудь в городе? Если так, умоляю, солгите, иначе Луиджи начнет рвать волосы на своей и без того плешивой голове!

- Нет, все в порядке. Мы с супругой еще не ужинали, - поспешно заверил принц. - Не сомневайтесь, сегодня мы отдадим должное искусству местного повара и щедрости господина Луиджи.

Смеркалось. Вечер плавно потек своим чередом, Бочелли много шутил и смеялся, Луиджи пил без устало и в скором времени накидался достаточно, чтобы поведать красочную легенду об одной эльфийской принцессе, которую-де заколдовал другой эльф. Причина оказалась проста - отвергнутая любовь, эльф не перенес позора и обрушил свой гнев на голову той, которую боготворил. Обрек ее на вечное существование в образе лошади, и с тех пор горемычная не может снять чары.

- Невозможно, - решительно заявил И`ньяру. Взгляды присутствующих обратились к нему. - Невозможно!

Бочелли лениво вертел в руке серебряную вилку.

- Что именно вы, граф, считаете невозможным? - поинтересовался он.

И`ньяру не удостоил барона взглядом. Обращался принц к Адалин.

- Чары имеют свою природу. Любые, особенно злонамеренные. Нельзя просто так взять и наложить заклятие, без возможности снять его. Всегда есть лазейки. Оговорки. Выходы. Назовите, как хотите.

- Это как в той сказке про спящую принцессу и веретено? - догадался Бочелли.

- Именно, - принц кивнул. - Вот она уснет и никогда не проснется... если только принц не пробудит ее ото сна поцелуем. Или та бедная девочка, вкусившая отравленное яблоко. Тоже речь шла о поцелуе.

- Выходит, всего-навсего осталось найти кобылу, предполагаемую эльфийскую красавицу, и поцеловать ее?

Это прозвучало смешно, тень улыбки мелькнул на губах лже-графа, пока Бочелли и Луиджи заливались дружным хохотом. Когда они немного успокоились, И`ньяру повел плечом и негромко добавил:

- Нет, не думаю, что дело в поцелуе любви. Чары наложил тот, кто фанатично любил эльфийку, и уж конечно, ему не хотелось бы даже предполагать самую мысль о том, что кто-то будет целовать ее.

- Граф, выговорите так, будто разбираетесь в магии, - заметил Бочелли.

Принц отмахнулся.

- Это простая логика, барон. В любовь я разбираюсь больше, можете спросить у моей дорогой супруги.

Винтер мазнул по Адалин многозначительным взглядом. И`ньяру сделал вид, будто ничего не заметил.

- Итак, возвращаясь к логике, если есть злонамеренные чары, значит, есть и способ их снять. Причем в данном конкретном случае способ должен быть абсолютно противоположным всякого рода романтическим ухищрениям.

- Например? - Бочелли широко улыбнулся. - Убить черного кота и пролить его кровь на мостовую, ровно в полночь?

- Как пример, - И`ньяру кивнул. - Но, учитывая то, что заклятие наложил эльф - если, конечно, верить легенде, - скорее всего, убийство животных тут не при чем. Скорее какая-нибудь дурь в духе - объехать на лошади три раза совершенно обнаженным. Вокруг памятного места.

- Например, кладбища? - внезапно подал голос хозяин двора.

Все трое повернулись к нему.

- Почему вы упомянули именно кладбище, а, друг мой? - осторожно поинтересовался барон.

Луиджи икнул и подпер небритую щеку кулаком.

- А толкуют будто бы оно на эльфийских развалинах построено, потому считается место волшебным и проклятым.

И`ньяру подавил смешок.

- Так чего же мы ждем? - Бочелли повернулся к графу и графине. - Давайте отправимся туда немедленно! Со всеми нашими лошадьми. Я вот прибыл на чудесной кобыле-трехлетке. При продаже меня заверили, что она совершенно необычная! Так давайте проверим? Быть может, и среди ваших любимиц найдется заколдованная принцесса.

И`ньяру деловито кашлянул.

- Что скажет моя супруга? Составим сиятельному барону компанию? Или вы слишком устали, и мне следует сопроводить вас в постель?

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

И`ньяру скрипнул зубами и склонил голову, желая скрыть изменения лица - слишком ярко проступило на нем неудовольствие. Не что, чтобы принц не желал проверить легенду, благо, и лошадь была на месте, и способ добычи вполне соответствовал классическому принципу случайности, однако ворожить при бароне не очень-то и хотелось. Да и отставать тот не желал, изрядно подкрепленный вином и любопытством. Очевидно, сиятельный дон принадлежал к тому типу людей, что величали себя авантюристами, соответственно, любая мало-мальски странная и отдающая волшбой история становилась для него столь же привлекательной, как женские прелести для моряка, проведшего в буйных водах с полгода, не меньше.

Итак, деваться было некуда, вся небольшая компания, за исключением, разве что, Луиджи, бодро собралась. Слугам было приказано запрягать лошадей, ехали в этот раз верхом, барон Бочелли принял любезное приглашение воспользоваться одним из жеребцов графа, а свою кобылу вести следом на тот случай, если она все-таки окажется заколдованной принцессой. Слуги тем временем собирали нехитрую снедь, на тот случай, если прогулка затянется, а уважаемые супруги и их новый знакомый проголодаются. Бочелли приказал не жалеть вина, тем более, что хозяин постоялого двора успел мертвецки накидаться, а значит, априори не мог возражать против желания гостей сделай свою маленькую вылазку чуть более приятной. И`ньяру возражать не стал. Честно говоря, вино пришлось ему по вкусу. Оно было гораздо приятнее терпких вин лесного королевства.

Вскоре они выехали из города. Для этого пришлось потрудиться, потому что улицы были полны людей, празднующих окончание турнира. Бочелли заметил, что идея ехать верхом была удачна, ибо в карете их путь закончился бы почти сразу после начала.

- Да вы пессимист, дон, - отметил И`ньяру, ловко огибая компанию пьяных горожан.

- Я реалист, граф, - барон пожал плечами. - И предпочитаю не строить иллюзий. Это удел слабаков и женщин.

Его Высочество многозначительно хмыкнул, но ничего не ответил, лишь посмотрел на Адалин. Но для той, кто имел бесценную возможность рассекать небеса мощными крыльями, подобная завуалированная насмешка не значила ничего. А может, драконица была просто увлечена каким-то бродяжкой, вцепившимся в луку ее седла в попытке выпросить пару монет. И`ньяру отогнал бродягу ударом кнута.

- Барон, совершенно очевидно, что в злачных местах Александрии вы разбираетесь гораздо лучше меня.

Бочелли мягко улыбнулся, но возражать не стал. Тем временем, И`ньяру продолжил.

- Думается, в округе есть не одно кладбище, а минимум три. Минимум - я так предполагаю, поскольку Александрия огород большой, а значит, покойников здесь хоронят часто.

- Вы правы, граф, - Бочелли кивнул и задумался на мгновнеие. - Есть кладбище Бедняков, туда свозят тела всякого сброда, хоронят либо в безымянных могилах, либо в общей яме. Также там лежат тела тех, чьих родственники отказались забирать их в силу каких-то обстоятельств.

Принц слушал со всем вниманием. Ему и правда было интересно.

- Есть также кладбище Поэтов, думаю, по названию понятно, что там свой удел находят люди творческого ремесла. К слову, очень красивое место, нигде больше вы не найдете такого количества причудливых памятников и скульптур. Но также имеется кладбище Нуэва, для тех, то в своих жилах имеет голубую кровь... право слово, дон, зачем вы меня спрашиваете об этом?

И`ньяру покосился на драконицу.

- Видите ли, мой дорогой друг, выбор места имеет огромное значение. Разумеется, все это лишь теория, мои домысли, но будь я эльфом...

Ему показалось, или Адалин отвернулась, пряча улыбку?

- Будь я эльфом, глубоко оскорбленным отказом любимой женщины, я бы постарался сделать так, чтобы ее освобождение от проклятия было весьма затруднительным. Но не невозможным. На тот случай, если, допустим, я буду убит и тайна окажется унесена в могилу вместе со мной.

Барон согласно покивал. Кажется, до него начало доходить. И`ньяру довольно осклабился.

- Потому кладбище Поэтов я был отмел сразу. Скорее всего, там вечно шатается толпа праздных дураков.

- Скорее почитателей того или иного таланта, - вклинился Бочелли.

- Именно. Нуэва, вы сказали, место последнего пристанища аристократии. Великолепные склепы, надо предполагать? Ага, наверняка и охраняемые. Я не буду ставить на него. Считайте это предчувствием. А вот место упокоения бедноты... Есть в этом что-то романтичное, не находите? Те, до кого никому не было дела при их жизни, обретут значение после смерти.

Бочелли равнодушно пожал плечами. Сказать по правде, ему  было абсолютно все равно, куда ехать. Лишь бы не торчать возле пьяного Луиджи. Потому он охотно указал нужное направление, и менее, чем через час, троица уже кружила подле кладбища.

Это место и впрямь оказалось невзрачным и даже убогим. Множество безымянных могил кое-где венчали камни, а где-то и вовсе не имелось ни одного обозначения, так что лошадям приходилось ступать прямо по чьим-то костям. И`ньяру это совершенно не смущало, у его народ в принципе имелись несколько иные представления о почитаниях умерших. Впрочем, сам принц придерживался мысли, что смерть это только начало.

- Что ж, - Бочелли спешился около большого валуна, вокруг которого имелось три или четыре могилы. - Место выбрано. Граф, вы больше всех нас ведаете о всякого рода заклинаниях, волшбе и прочих магических трюках. Так направьте нас, скажет, что следует делать дальше?

И`ньяру ощутил горячее желание огреть Бочелли чем-нибудь тяжелым. И даже не один раз. Тем не менее, он молча слез со спины коня, после чего подошел к Адалин и помог спешиться ей. Драконица восседала на той самой лошади, которую Его Высочество самолично выбрал сегодня из числа других.

- Смею напомнить, что все это лишь мои предположения. Я человек логики, ее приверженец, ее раб, если вам так будет угодно, и  моя супруга это подтвердит. Итак, я ни разу не знаток какого-то там магического искусства, потому могу лишь предположить, повторюсь! предположить, что теперь кому-то из нас надобно объехать на своей лошади минимум три круга вокруг погоста.

Бочелли засмеялся было, но быстро примолк. Он задумчиво посмотрел на свою кобылу, затем на жеребца графа, а следом и на лошадь графини.

- Полагаю, вы не станете возражать, если первым проедусь я?

- Нисколько - заверил барон И`ньяру. - Мы с графиней пока отведаем вина. А вы проложите нам путь. Это будет славно.

Барон фыркнул и залез в седло. Пришпорил свою трехлетку, развернулся и был таков. И`ньяру задумчиво посмотрел ему вслед.

- Ну и кретин, - заметил он, обращаясь к Адалин. - Не глупый, но жадный до удовольствий. Как считает, станут ли искать его, коли он внезапно упадет в какую-нибудь разрытую могилу, да там же сломает себе шею?

С этими словами принц откупорил привезенную в маленькой корзинке бутыль, сделал могучий глоток, после чего протянул вино своей благоверной. Ночь только начиналась.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

- Хочешь, я ему врежу? - спокойно предложил И`ньяру, принимая бутылку обратно. Он сделал глоток, дал вину чуток поплясать на языке и удовлетворенно кивнул - Луиджи не надул, напиток и впрямь был что надо. - Или вызову на дуэль. Прямо сейчас. Без всяких секундантов. Оружие... кулаки? Он может не согласиться, скажет, так делают только простолюдины. И тогда можно будет обойтись без прелюдий.

Он пожал плечами. На самом деле, не слишком-то Его Высочество волновало, узнал Бочелли в нем Безымянного Рыцаря или нет. Никакого проку этот щегол не получит, хотя бы потому, что уже через пару дней Александрия забудет о  странном графе и его не менее странной супруге. К тому же, если верить романтическим повестям смертных, подобного рода перфомансы вполне укладывались в исторический контекст прошедших эпох, а также эпох грядущих. Ну, приспичило аристократу покрасоваться на турнире под маской - у него могли быть на той причины. С десяток минимум, начиная от споры и заканчивая природной эксцентричностью.

Проблемы возникли бы, окажись Бочелли в числе тех немногих, кто был свидетелем смертоубийства в борделе. Судя по всему, он являлся завсегдатаем таких заведением, не все щекотать нервишки, приставая к замужним дамам. Но увы, тут провидение сыграло на стороне И`ньяру и Адалин, и никакого Бочелли в стенах Дома удовольствий они не видели.

- В любом случае, если он хотя бы намеком даст понять, что ему известны наши истинные сущности, с кладбища ему не выйти, - И`ньяру поставил бутыль на могильную плиту, которую олицетворял собой плоский камень с дурном накарябанными инициалами умершего. - А пока понаблюдаем. Он слегка раздражает меня, тем не менее, он мне интересен. О, кажется, я слышу стук копыт?

И впрямь, из-за поворота показалась лошадь с всадником на спине. Барон спешился и небрежно отряхнул ладони, взял животное под узды и подошел ближе. Окинув внимательным взглядом маленький сабантуй,  он хмыкнул и произнес:

- Как и ожидалось, моя лошадь всего лишь лошадь. Хотя на мгновение я позволил себе поверить в обратное. Позволите мне присоединиться к вашему пикнику, граф?

- Извольте, - ответил И`ньяру. И даже подвинулся, ясно давая понять, что садиться рядом с графиней дело неблагодарное. В какой-то степени даже гиблое. - Не расстраивайтесь, друг мой, просто воспринимайте сегодняшний вечер как изысканное приключение. Вы, кажется, любите щекотать нервы? Вот и думайте об этом.

- Конечно, о чем же еще грезить на кладбище? - Бочелли рассмеялся и взял бутыль. - Вы следующий, полагаю? А мы с вашей супругой пока останемся. И почитаем стихи, к примеру. Милейшая донна, вы любите стихи?

- Нет, - вдруг встрял И`ньяру. - То есть да. Донна стихи любит. В юные годы я посвятил ей немало виршей, наверное, тем и покорил ее сердце. Но сейчас я бы хотел уступить место супруге. Пусть она проедется на моей лошади, пока еще не совсем стемнело. Прошу меня простите, барон. Однако мое сердце тревожится за графиню, я не хочу, чтобы она сломала шею из-за того, что кобыла оступилась.

Лицо Бочелли выражало страшное разочарование. Он досадливо крякнул, не скрывая раздражения, затем кривовато усмехнулся и процедил:

- Извольте. Думаю, в этом имеется смысл. Мне бы тоже не хотелось, чтобы сегодняшний вечер закончился с компании целителя. Правда... ох, нет. Прошу прощения, это уже слишком.

- О чем вы, барон? - откликнулся принц. - Говорите смело, не стесняйтесь. Здесь все свои.

Бочелли казался... смущенным? Это могло обмануть любого, но не того, кто прожил на свете восемь сотен лет. Барон кашлянул, И`ньяру растянул губы в улыбке. Его не оставляло ощущение дежавю - примерно в том же русле шли практически все диалоги между именитыми эльфами Благого двора. Как говорится, коли не плюнешь в ближнего своего, не забудь хотя бы вытереть сопли о его одежды. Тайком, разумеется.

- Вы ведь сами говорили о необычности проклятия, - Бочелли задумчиво вертел в руке початую бутылку. - И упоминали, что лучше бы всаднику - или всаднице - проехаться верхом... как бы это правильно сказать? In naturalibus. В естественном состоянии, так сказать.

- Голым, - холодно произнес принц. Глаза его нехорошо блестели.

- Не поймите неправильно, быть может, в этом все дело? - барон развел руками. И улыбнулся. Мерзко.

- Тогда давайте по-новой? Раздевайтесь, мы, так уж и быть, отвернемся. А вы совершите променад. Ради такого дела я даже уступлю вам свою лошадь.

- Простите, граф, и вы, графиня, тоже. Ни в коем случае не имел цели оскорбить кого-то из вас. Просто высказал предположение, - Бочелли казался абсолютно серьезен. - Я все понимаю. Мы просто... развлекаемся? Куда уж аристократии щеголять голым задом? Комары сожрут.

- И есть риск натереть седлом причинное место и лишиться наследников, - И`ньяру встал и протянул руку Адалин. - Любовь моя, сочтем слова Его Светлости шуткой. Пойдем, я посажу тебя в седло. Платье можешь оставить.

Они отошли. Бочелли самозабвенное попивал вино, принц же подвел драконицу к выигранной кобыле и вполголоса произнес:

- Беру свои слова обратно. Он меня не забавляет. Проедься по кладбищу, а я разберусь с ним. Кажется, пора поучить его манерам.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.

Бочелли проводил удаляющуюся кобылу с графиней в седле задумчивым взором, отхлебнул вина и деловито произнес:

- Великолепная женщина. Невероятная. Есть в ней что-то загадочное, но что именно, я не могу понять. Поверьте, это комплимент в моих устах, ибо я считаю себя знатоком женщин.

И`ньяру молчал. С высоты своего опыта даже он не мог так смело расписаться в том, о чем говорил барон. Тот, однако ж, счел молчание за добрый знак, живой интерес графа к речи, потому продолжил распаляться.

- Вы невероятно везучий человек, Ваше Сиятельство. Очевидно, любите свою супругу всем сердцем. Ревнуете ее к каждому встречному, хотя у нас на юге, как известно каждому, нравы свободные. Вседозволенность порождает вседозволенность. Уж простите, не могу не поинтересоваться, долго ли вы в браке с графиней?

- Несколько лет, - буркнул И`ньяру.

- О, - Бочелли посветлел лицом. - И вы ни разу ей не изменяли? И она вам?..

- По крайней мере, о ее интрижках мне ничего неизвестно, - сухо ответил принц. Чужое любопытство начало его раздражать.

- Уверен, она любит вас, - барон повернулся к эльфу лицом. - В противном случае, там, на турнире, ее внимание не было бы приковано к вам.

Он рассмеялся. Наверное, И`ньяру не сумел сохранить невозмутимость на своем лице.

- Бросьте, это было очевидно. Безымянный Рыцарь - романтично, загадочно, благородно. Уверен, множество дам гадало, кто скрывается под маской. Вы были великолепны, признаю. С такой легкостью прошли все испытания, будто вы и не человек вовсе.

- У меня был строгий учитель фехтования, - произнес принц. В принципе, он не солгал. Король А`суа сделал все, чтобы вымуштровать своих сыновей. - Не будь я единственным сыном, пошел бы по пути военного.

Барон усмехнулся. Почему-то пренебрежительно. И`ньяру лениво думал о том, найдется ли в округе приличный заступ и как много времени понадобится, чтобы прикопать тело.

- И все же я отклонился от интересующей меня темы, - продолжил де Винтер-Гвиди. - Ваша супруга. Я бы очень хотел пригласить вас обоих в свое загородное имение. Уверяю, оно придется вам по вкусу.

- Чем же? - сквозь зубы процедил принц.

- Той самой атмосферой вседозволенности, - Бочелли округлил глаза. - Вам никогда не приходила в голову мысль освежить, так сказать, ваши супружеские отношения? У меня в этом колоссальный...

Закончить ему не удалось - И`ньяру кинулся на мерзавца. Решение устроить акт принудительной асфиксии пришло спонтанно и оттого казалось весьма соблазнительным. Барон повалился на землю и захрипел. Глаза его, тем самые бесстыжие донельзя, выкатились из орбит. Бочелли вцепился в запястья принца, однако оторвать от себя эльфа оказалось не так уж просто - тяга к насилию у Его Высочества оказалась почти такой же сильной, как его любовь к изобретению всякого рода магических штук. К тому же барон не знал, насколько велико раздражение И`ньяру - долгий путь от одного города к другому, турнир, необходимость скрывать свое истинное я, все это превратилось в огромный ком ярости, принять который пришлось бедняге Бочелли.

Собственно, в таком виде их и застала Адалин. Бочелли к тому моменту уже потерял сознание, а вместе с ним и здоровый цвет лица. Теперь он просто валялся, пока И`ньяру прикидывал, сломать ему шею или на сегодня достаточно. Боги явно благоволили чересчур болтливому барону, потому что оклик драконицы заставил Его Высочество отвлечься. Он повернул голову и моргнул, заприметив эльфийку, испуганно выглядывающую из-за плеча Адалин.

Девушка была... хороша. Нет, не так. Она оказалась прекрасна, со своей тонкой бледной кожей, нежными губами и фиалковыми глазами. И, конечно, с россыпью серебристых волос. Они едва прикрывали ее наготу, так что И`ньяру не нашел ничего лучше, кроме как отлепиться, наконец, от Бочелли и тут же повернуться к драконице и эльфийке спиной.

Что ж, видимо, долгое пребывание среди людей все-таки не выбило из принца остатки приличий.

- Эээ, - И`ньяру сглотнул. - Кобыла? Я понял.

Он огляделся. Затем наклонился и снял с плеч барона плащ. Вытянул руку назад и хрипло произнес:

- Пусть она оденется.

Наверное, со стороны это казалось смешным. Легендарная история ожила, два эльфа и дракон стояли посреди людского кладбища, и единственный смертный валялся в беспамятстве. Плащ эльфийка, впрочем, приняла охотно, после чего И`ньяру рискнул обернуться. Фиалковые глаза смотрели на него прямо и бесхитростно, алые губы распахнулись и нежный голосок произнес:

- Мать вашу, как я затрахалась в этом лошадином теле!

Его Высочество моргнул. Ему показалось или небесное создание бранилось похлеще матерого сапожника? Эльфийка явно не поняла, какой эффект произвела своими словами. Она деловито складывала волосы в косу, которую завязала на конце небрежным узлом, а потом беспардонно присела возле корзины со снедью и принялась поглощать содержимое. Все, до последней крошки, не забывая сопровождать это ласковым:

- Обосраться просто, как жрать хочу! От этого сена и зерна блевать тянуло, запихала бы все в зад конюху! Ооо, благословенное вино! Лучше поганой родниковой воды!

И`ньяру взмок. Слегка. Он и впрямь считал себя самым умным, вот только ни в одной прочитанной им книге, ни в одном древнем свитке, содержащем в себе истории о похожих проклятиях, не говорилось, что делать с жертвами. Обычно они благодарили спасителя, после чего радостно выходили за него замуж. Ну, или женились, коли проклятым был мужчина.

Боком принц отошел к Адалин. Судя по всему, она пребывала в неменьшем шоке.

- И это принцесса? - шепотом спросил И`ньяру. - Мне кажется, что она...

- Вообще-то я все слышу, красавчик! - донеслось со стороны. - Слухом меня боги не обделили. Какая я тебе принцесса?!

Она пренебрежительно фыркнула.

- Как тебя зовут? - нашелся принц.

- Я Туилэвэн, дочь лорда Весеннего двора, - охотно ответила дева. Говорила она с набитым ртом, не обращая внимания на крошки, сыплющиеся наземь. - Мой папаша рехнется от радости, когда узнает, что я жива. Если, конечно, он не сдох. Эй, эльфик! Ты не знаешь, случаем, лорд Алариэт не помер?

И`ньяру не нашелся, что ответить. Он прекрасно знал многочисленные родословные эльфов Благого двора, за исключением, разве что, огромного количества человеческих бастардов. Вот только сейчас, хоть убей, не мог припомнить никакого лорда Алариэта.

- Боюсь, это мне неизвестно, - вежливо ответил принц.

Туилэвэн махнул рукой, сыто рыгнула и похлопала себя по животу. Часть его оголилась, и Его Высочество отвел глаза.

- Ну и хрен с ним. Ой, как я устала! Принять бы сейчас ванну... эй, вы куда?!

- Мы сейчас придем, - пообещал И`ньяру. Он и впрямь схватил Адалин под локоток и потащил в сторону. На достаточно далекое расстояние, чтобы любопытная красавица вновь не начала греть уши.

Впрочем, ей было не до них. Стоило парочке удалиться, Туилэвэн принялась деловито обшаривать карманы бесчувственного барона.

- Я, конечно, не возлагал особых надежд на то, что такой простенький ритуал снимет проклятие. Да и, говоря начистоту, этот самый ритуал я выдумал, - признался принц, косясь в сторону эльфийки, демонстрирующей клептоманские наклонности. - Но результат превзошел все ожидания. Как это произошло?! Ты просто ехала на лошади и она превратилась в... в...

Нежная дева радостно взвизгнула. Она обнаружила кошель, набитый серебром.

- В нее, - закончил И`ньяру. Выглядел он совершенно обескураженно.

- Кстати, ты странно выглядишь! - неожиданно крикнула Туилэвэн. - В мое время эльфы были красавчиками! А ты какой-то старый. И выглядишь паршиво. Неужто мой народ обмельчал?

И`ньяру побагровел.

Подпись автора

Но нашлись те, кто их пожалели,
Те, кто открыл зверям эти двери.
Зверей встретили песни и громкий смех.
А звери вошли и убили всех.