Нарочный прибыл с рассветом, пыльный и запыхавшийся, прошел в дом канцлера через калитку в задней части сада пущенный секретарем, и ему же передал письмо. Письма такие из Айзена не были редкостью, да и автора Клермон знал хорошо за долгие годы на собственном посту, иначе невозможно было бы в международных отношениях очень многое, да и вне официальной их части очень немало: о том, что Айзен снабжает бунтовщиков Хосе, кроме самого мятежного принца, герцога Риарио и Антуана знал лишь автор письма и его хозяева.

Не прошло и двух лет, как тучи снова сгустились над Альтамирой, и на этот раз канцлер полагал, что северяне вновь могли приложить к этому руку, хотя никаких прямых доказательств этому при допросе пойманного некроманта менталисты не нашли. Вторжение мертвых могло приключиться само собой, приуроченное к наступлению на севере. Тогда война, это 80 лет пожиравшая Север, становилась куда опаснее, чем можно было полагать еще несколько лет назад. Восьмилетняя передышка, причины которой оставались тайной, возможно, дала Тотенвальду собраться с силами или, получше разузнав о людном мире, изменить стратегию. А стало быть, теперь Антуан не столько раздумывал о благе Кастилии, сколько вынужден был учитывать благо всего континента, где любая цена объединения сил не кажется такой уж высокой.
К сумеркам на берег был отправлен секретарь со зрительной трубой, чтобы удостовериться, что айзенский корабль стоит на приколе на выходе их бухты, и окно в капитанской каюте подсвечено зеленым стеклянным колпаком над лампадой.
Клермон не задавался вопросом, объявляет ли харр Брок в такие дни, что отъезжает на охоту или в дальнее свое поместье, или к больной тетушке, или в паломничество к святым местам, где желает быть в уединении, сам он отправлялся в салон донны Флоры, знаменитейшей куртизанки Альтамиры, и если бы кто-то решил его там искать и не нашел бы за игорным столом или среди зрителей музыкальной мистерии, не удивился бы, что, попустив пару картежных партий, благородный дон, будучи человеком далеко не старым и весьма энергичным, уединился с хозяйкой для того, например, чтобы удовлетворить собственные плотские желания. С большей, впрочем, вероятностью чтобы послушать собранные ею сплетни. Если кто-то и знал все о жизни столицы, то неназванная гильдия куртизанок. Присказка о том, что Альтамирой управляют шлюхи, не потеряла своей актуальности со времен первых Марцеллов. Впрочем, и для Фрайбурга была справедлива.

Зимнее море встретило его бесноватым промозглым ветром, быстро загнав в каюту. Легкое судно стремительно утекало от берега ночною рыбой, влекомое стихийным талантом юного Эрмеса Эстерази. Сотрудничество с кланом Эстерази, опасное, но небесполезное, Клермон переносил легко, и даже подумывал привлечь юношу к более серьезным делам, если тот последовательно покажет себя надежным и не станет путать, на чьей он стороне. Семья для такого мальчишки, - как, впрочем, и для любого небезродного – конечно, превыше всего, в остальном на него пока можно было полагаться. Приблизил Антуан его неспроста, а в благодарность за кредит, полученный короной в банке Эстерази на подавление цветочного восстания. Тот факт, что одной рукой он вскармливает восстание, а другой оплачивает сопротивление Антуана нисколько не смущал: «Не мы такие – жизнь такая».

- Как ты знаешь, время сейчас сложное, - откинувшись в капитанском кресле, он рассматривал молодого мага, - и если Риарио не придумают, как ударить по развороченной Альтамире сейчас, после исчезновения Армандо, обвинив корону в его гибели, например, они просто глупцы. А ближайший их шанс ударить изнутри – мажеский корпус. Потому для Кастилии чрезвычайно важна твоя преданность Его юному Высочеству и твое внимание в стенах Цитадели.

И для семьи, конечно. Случись Эрмесу быть полезным в подавлении нового бунта, его кровники получат от короны все, что пожелают.

Каррака гостеприимно разродилась просоленной веревочной лестницей, и Антуан Клермон взобрался по ней с завидной легкостью. Человек он бы тонкокостный, а годы позабыли украсть у него фехтовальную ловкость и пружинистость шага.

- О, я рад видеть, что la Perla в самом добром своем собачьем здравии!

Появившись на пороге, он пропустил мимо убывающего секретаря дождался, пока тот закроет дверь снаружи и пересек комнату в два свои длинноногих шага, чтобы протянуть ладонь северянину. Канцлер держал охотных гончих, как всяких уважающий себя дворянин, не брезгующий отдыхом на свежем воздухе, но нежного пиетета не испытывал даже к любимому коню, а потому привязанность Брока к суке его забавляла и даже трогала.

- Да и к вам, мой харр Брок, Господь, похоже, милостив.

Улыбка у него была занятная, чуть насмешливая, но исчерпывающе искренняя при этом, точно кастильский канцлер неизменно подтрунивал, но не над собеседником, а над судьбой и обозначенным Господом, да и над собой тоже.

- Времени на наше свидание, как водится, у меня до рассвета. В большие мои таланты не поверит ни одна Альтамирская куртизанка, что уж говорить о фрейлинах Ее Величества. А потому я чрезвычайно благодарен вам за проделанный вам путь, Магнус. Здоровы ли Их Величества? Я слышал, на севере открыто новое наступление.

Дни, когда кайзер Бьорн помешался на почве бесконечного поражения, Магнус мог хорошо помнить, будучи в те года человеком уже взрослым и приближенным к имперской семье. Антуан об этом лишь слышал, и сейчас вряд ли намекал на новый такой исход.

- О том, что он нынче открыт и на юге вы, тоже, полагаю, наслышаны. А потому позвольте мне задать вопрос прямой, но чрезвычайно важный для оценки нашего общего положения и успехов нашего общего врага: Фрайбург имеет отношение к событиям в Альтамире, или нам нужно принять, что Тотенвальд изменил свою стратегию? За прежние 80 лет войны нападений в столице Кастилии не случалось.