Новое его чудовище было чешуйно, багряно, рогато, в общем - неотразимо уродливо и потому - великолепно. Ронан из Дома Четвертого Ветра прошелся вдоль огромного, не менее сорока пяти шагов длиной, туловища небесного зверя. На месте и на земле его удерживала воздушная магия, плотный кокон, созданный из прирученного ветра, и эльф находил это поэтичным. Та же стихия, что прежде давала простор и опору крыльям чудища, стала теперь его оковами или скорее - саркофагом. Потоки воздуха ощутимо, но не слишком сильно давили на тело дракона со всех сторон, пока он был спокоен, в ответ же на малейшее движение сопротивление воздуха приобретало тяжесть и твердость камня, повергая монстра в неподвижность. Решение не было идеальным и предполагало дальнейшие усовершенствования, но пока что Ронан был доволен.

Эльф слегка улыбнулся и провел пальцами по шершавому боку зверя, воздух послушно расступился в точке касания, пропуская его пальцы. Шкура была теплой, даже горячей и, как представилось Ронану, жар этот происходит от злости. Будь у существа хоть малейший шанс, оно бы постаралось убить его даже этой самой шкурой, рельефа чешуи которой хватило бы содрать кожу с существ податливо-мягких. Конечно, он не собирался предоставлять чудовищу такие шансы - это бы означало потерю времени, ресурсов, самого дракона в конце концов. С первыми двумя бессмертный эльф бы еще смирился, но повторный экземпляр, подобный этому, можно прождать еще столетие-другое. Тем более что охотник, каким-то чудом изыскавший такого зверя, сам, видимо, не веря своей удаче, повел себя вполне по-людски - запросил в награду артефакт, диковинное эльфийское кольцо, способное распознавать любую ложь. Если Ронан что-то и понимал в людях и якшающихся с ними полукровках, предпочитающих варварский мир за пределом Эльвендора установленному для них порядку служения Народу, так это то, что не врать они не могут. А значит глава отряда охотников-головорезов уже во всю дерется с собственными людьми или пытает их, изъеденный подозрениями… Следующие, что придут, охочие до магии и драгоценностей, могут оказать менее умелы или удачливы, и так же третьи, четвертые, пятые… Нет, с этим драконом ему определенно стоило быть побережнее.

Без особой надежды на результат, Ронан потянулся мыслями к украшенной рогами и костяными наростами голове, из заглубленной глазницы которой на него смотрел сапфирово-синий, цвета самого горячего пламени глаз. Ничего. Проще было бы обнаружить зачатки разума у камня или тысячелетнего древа из глубин Леса - у некоторых из них и впрямь были голоса и мысли. Вот только не интересовала Ронана из дома Четвертого Ветра вытянутая из глубин земли Эльвендора мудрость корней дерев и сердца камня, холодная и прозрачная. В этом столетие эльфа по-прежнему куда больше занимала ядовитая и жаркая ярость, пьющая из сердец смертных тварей. Вот только еще ни одному из Народа не удалось извлечь ее из подобного распростертому перед ним средоточия. Для большинства это означало признание драконов неразумнейшими из неразумных, ведь мысли всех имеющих их были открыты для обитателей Леса в его тени, но Ронан возился с крылатыми ящерами уже достаточно давно, чтобы иметь основания полагать, что речь они понимают лучше, чем учатся ей птицы-пересмешники и собаки. Стало быть, могут быть разумны, хотя бы даже и на примитивном уровне смертных двуногих. Стало быть - закрыты своей природой или иной, неподвластной магией и потому опасны. Нужно как-то вскрыть, но пока не выходит вскрыть разум силами разума, можно поискать обходную дорогу через тело. Тело, которое по слухам от тех же охотников и рабов, что бывали в море, видели Острова и их обитателей в родной стихии и смогли вернуться, способно было превратиться в тюленя или акулу. С проверки этой теории, вероятно, следовало и начать, тем более что великолепное его чудовище занимало слишком много места, а начав переделывать его с помощью собственной магии, эльф рисковал испортить тот скрытый от глаз механизм, ту припрятанную за непроницаемым для чар драконьим черепом живую шестеренку, что могла бы приводить в движение указанные свойства.

- Послушай меня, зверь, - Ронан закончил обходить чудовище кругом и встал рядом с мордой, напротив того места, где у ящериц и черепах бы находились ушные отверстия. Границы этого анатомического образования на голове своего монстра он не видел, но наличие предполагал.

- Я знаю, что ты что-то слышишь, у тебя дрожит зрачок, но не знаю, понимаешь ли ты хоть слово. Я скажу, что будет: воздух, что давит на тебя, начнет сжиматься, как старая тесная чешуя или скорлупа яйца. Но в отличии от шкуры и скорлупы он не порвется и не треснет - это воздух, за ним тяжесть и прочность неба. Треснут твои кости, но в конце. Раньше окажутся раздавлены мышцы, органы, например - эти огромные легкие, которыми ты дышишь прямо сейчас потому, что я тебе позволил. Пока позволил. Или же ты примешь более компактную форму - говорят, ты это умеешь. Обдумай - в ближайшие пару часов урон меня не побеспокоит, но скорее всего начнет беспокоить уже тебя. Я вполне уверен, что необходимые для этого чувствительные окончания у таких как ты имеются…

Ронан отступил на шаг и сделал легкий жест пальцами – воздух вокруг дракона на мгновение помутнел сродни туману, в глубине которого мелькали едва заметные глазу искры, потом снова стал прозрачным, но сила его давления усилилась, сгущаясь и уплотняясь вокруг дракона с каждым вдохом, делать который, должно быть, тоже ежемгновенно становилось все сложнее.

Отредактировано Tacito (2025-10-05 18:04:58)