[icon]https://upforme.ru/uploads/001c/5e/af/60/875328.jpg[/icon][zv]<div class="lzname"><a href="https://renaissance.f-rpg.me/viewtopic.php?id=246#p17851">Уго Фрайбургский</a></div> <div class="lzrace">полуэльф, 28</div> <div class="lzzv">архиепископ Айзена</div> <div class="lztext">Не истина, а вера вам нужна - вера в чудеса</div>[/zv]
[indent] Правителю не должно забывать, что над ним есть Господь. И что он не Господь. Однако на месте, назначенном Господом, подобно Всевышнему, следует уметь и миловать, и карать. И что много сложнее - выбирать из нескольких зол ради блага, нести груз выбора на сердце, страдания меньшего числа людей за спасение большего. Каспар фон Гессен понимал это. Понимал, когда ещё был уверен, что родился будущим правителем Айзена. Понял снова, когда, узнав иное, утратив и обретя вновь цели и стремления, что его вели, чувство пути, подсказываемое Свыше, допускал, что всё равно им станет. Понимал, когда отрекался от одной короны ради другой, от прежнего имени ради нового.
[indent] Его сердце хранило любовь к людям, но ещё в детстве он неизбежно, и к счастью, начал испытывать и разочарование в них, и гнев, быть может, более пламенный, чем многие. Гнев за разочарование, что так часто они, должно быть, вызывают у Всевышнего, пренебрегая тем, что он дал им, из страха, гордыни или ленности развращая, а не укрепляя собственную душу, желая так много иметь, но забывая, что должны отдавать.
[indent] Пока за его плечами ещё не так много безжалостных деяний. Будет много больше, - которыми он будет оплачивать свой путь, благо земли, которая так и осталась для него его, благо человечества, среди которого о благе этом в масштабе ещё большем, чем земля и страна, способны думать столь немногие, хотя и привыкли называть врагом его Дьявола. Пока ещё не так много... Но одно из самых - уже. Он уже носит в душе столько тайн, что понимает, что ни с кем и никогда не сможет быть до конца искренним, кроме Всевышнего. Ни перед кем, кроме Всевышнего, не сможет быть до конца настоящим собой. Он уже знает, как глубоко милосерден и как глубоко жесток может быть.
[indent] И всё же даже много лет спустя для него останется отвратительной, непростительной жестокость ради жестокости, жажда власти ради власти. Считающие, что причинение боли тем, кто слабее, делает их сильными, стремящиеся к фальшивому самоутверждению столь противоречащим возвышению души способом, ищущие в чужих подлинных страданиях свою иллюзию могущества, никогда не найдут у него снисхождения.
[indent] Что можно сказать о мужчине, истязающем женщину и думающем, что делает это по праву, раз она названа его женой? Что он оскорбляет свой род больше, чем её, как бы ни унижал. Что он не способен вызвать в своей супруге желание, способный взять лишь силой. Что он отвратителен и жалок.
[indent] И Уго Фрайбургский не испытывает и тени сомнения в том, что Господь, хотя и послал ей подобное испытание, не осудит ни одно чувство, в которых признаётся та, что смотрит на него сквозь решётку исповедальни сейчас с таким отчаянием и надеждой. А потому, говоря ей то, что она и не чает услышать, то, чего он не может не сказать, видя сквозь эту самую решётку в этих глазах её страшные воспоминания о недалёком прошлом и не менее страшные мысли о будущем, неузнанный ею архиепископ Айзена говорит то, во что действительно верит.
[indent] - Нет ничего недостойного в страхе перед тем, кто причиняет тебе боль и с кем твои силы не равны... - как нет и в этом утверждении даже ещё ничего противоречащего канонам, ведь оно говорит о том, что является совершенно естественным страхом для любого живого существа, и для человека тоже, пусть он и должен быть выше зверей (должен быть, вот только совсем не каждый является, и муж, о котором он слышит, ниже зверя, ибо не родился им), - ...отвращение же, что ты испытываешь, вместе с этим страхом, ты испытываешь от того, как твой супруг попирает твое достоинство своим обращением, - И в таком положение не может быть недостойно ни стремление сохранить свою жизнь, ни желание сохранить достоинство, - Если он таков, как ты говоришь... А я вижу в твоих глазах, что в твоих словах нет лжи, как нет и в сердце... Ни одна женщина не могла бы быть хорошей женой для такого мужа. А потому запомни, что на тебе нет вины за то, как твой супруг позволяет себе обходиться с тобой. Обязательства мужчин и женщин в браке различны, но обоюдны. Не даром каждый даёт свою брачную клятву. И если муж твой презирает ту, что дал... - он смотрит в её глаза. Готова ли она услышать то, что он произнесёт следом? От простого святого отца в местной церкви. Но он не только желает, чтобы она оставила бьющиеся в её сознании мысли расстаться с жизнью. Ему претит, что в этой светлой душе будет жить вина за черноту чужой, - ...то Господь позволит и тебе быть свободной от твоей. Не возлагая на тебя его вины, - он замолкает ровно настолько, чтобы позволить ей услышать, но не успеть ужаснуться тому, сколь крамольно услышанное. В которое святой Уго Фрайбургский, архиепископ Айзена, тоже действительно верит, - Я помолюсь за тебя, - обещает он, и на сей раз знает, что сделает это. А ведь узнай она его, не посмела бы просить. Не произнесла бы и четвертой части сказанного, наверное. Однако она ведь всё ещё не узнаёт. Хотя, быть может, он уже даже желает этого. Если тогда она легче примет его слова за истину. Впрочем... если не примет, он поможет ей в этом, - Но скажи, о чём бы ты по-настоящему желала, чтобы я попросил за тебя у Всевышнего?.. - разумеется, он не ждёт, что она осмелится сказать, даже если осмелится допустить мысль. Однако ведь он задаёт вопрос, чтобы услышать ответ не в словах. Хотя, может быть, стоило просто пообещать.
[indent] Ведь он уже знает, чего желает для неё. Избавления не от мук вместе с жизнью, но от мучителя - ради жизни.
Отредактировано Hugo of Freiburg (2025-11-02 04:48:50)
