Они обожествляли Сихтар, почитали её так, как и следовало бы почитать Великую Матерь, коей они её называли. Будь у остальных людей чуть больше вкуса, у них бы была Небесная Мать, а не отец, но человеческие самцы всё старались делать для своего исключительного блага, тысячелетиями старательно игнорируя, кто же на самом деле дарует жизнь.

Идея с культом зашла дальше, чем Сихтар изначально планировала. Впрочем, планировала ли она что-то? Она была весьма удивлена, обнаружив, что кучка людей так долго ждала её возвращения; сменилось несколько поколений, многие были рождены в общине, ожидающей второго пришествия своей Матери — Великой Матери, Тёмной Матери… это тоже придумали они. Людей всегда влечёт всё запретное, тёмное. Всякий раз они с нетерпением ожидали её возвращения.

Высокая статная женщина, бледнокожая, синеокая, красноволосая, непременно в алом облачении… такой они описывали её, и такой она являлась им.

Люди показали себя полезными; культ показал себя полезным. Сихтар старалась навещать их не реже раза в век, чтобы поддерживать горячность, с которой они служили ей, с которой выполняли священный долг — молчаливыми наблюдателями, осенёнными тайным знанием, записывали, запоминали, подслушивали, подглядывали… Из каракуль, которые она придумала когда-то давно, они создали целый алфавит, из нескольких выдуманных ею слов — создали целый новый язык.

Нет, люди всё-таки удивительные создания. Жалкие, слабые, хрупкие, но деятельные, неутомимые, смекалистые!

Последние полвека она провела на земле, а потому достаточно часто навещала самое сердце культа. Периодически её видели в истинном облике в небесах северной части Кастилии, а потому человеческий мальчишка, расспрашивающий обо всяком и пожелавший лично увидеть дракона, не стал новостью. Повышенный интерес к своей персоне не слишком-то беспокоил Сихтар. Всех любопытствующих чрезмерно можно будет сожрать, как она сделала с парой-тройкой предыдущих искателей приключений.

Сихтар сочла их слишком строптивыми. Хотя нет, последний был просто некрасив. На его вкусовых качествах внешняя неказистость, впрочем, не сказалась. Люди охотней доверяют красивым людям, рассказывают им больше, относятся к ним лучше — зачем ей страшненький шпион, которому никто ничего не расскажет?

И вот он ещё один — достаточно выносливый, раз забрался на площадку так резво, соизволил поклониться. Выглядит… приемлемо.

— Я, — ответила Сихтар. В голосе её отчётливо слышалось непоколебимое чувство собственного достоинства, пока что лишённое излишней гордыни, но в приподнятом подбородке, в спокойном, оценивающем и чуточку снисходительном взгляде ярких синих глаз сквозило превосходство. — А ты кто таков будешь? Как мать назвала тебя?

Сихтар опустилась на камень, закинула ногу на ногу. Сквозь разрез на подоле элегантного в своей простоте алого халата выглянули подтянутые бледные бедра, округлые колени, сильные икры… Засмотрится, будет неучтив — и не вернётся никогда из облюбованных ею гор.

Нельзя пускать в самое сердце культа, где мужчины живут наравне с женщинами, невоздержанного плоховоспитанного человечьего самца.

— Зачем пожаловал? Чего ищешь?

Отредактировано Syghtar (2025-07-15 12:53:17)

Подпись автора