Лес был белым и безмолвным, как замерзший собор.

Снег лежал плотным саваном на ветвях, и когда лошади осторожно ступали по утоптанной тропе, на плечи охотников с еловых лап осыпались хрустальные осколки наста, искрясь на зимнем солнце. Лаура придерживала поводья чуть крепче, чем нужно — ее пальцы, затянутые в тонкие кожаные перчатки, уже немели от холода - и прикрыла глаза на мгновение, ощущая, как слипаются оледеневшие ресницы, чтобы вдохнуть полной грудью — резко, до покалывания в легких. Ее лошадь - горячая фалернская кобыла с шелковистой гривой - нервно переступала копытами, чувствуя чужую землю под собой. "Как и я", — подумала Лаура.

Айзен был другим - холодным, чужеродным - и айзенские зимы оказывались совершенно иными, чем в родной Кастилии, где зима — это лишь легкий озноб по утрам и тонкий слой инея на мраморных террасах. Здешние холода были злыми - острыми, словно лезвие, впивавшимися в кожу, проникавшими под нее; и каждый глоток морозного воздуха обжигал легкие, оставляя на губах привкус железа и хвои.

— Ваше высочество, вам не холодно?

Голос принадлежал юной графине фон Ауэр — хрупкой, как ледяной узор на стекле, блондинке с лицом, похожим на фарфоровую куколку, и голосом, напоминающим звяканье серебряных колокольчиков. Эмма, кажется? Или Эльза? Лаура уже какое-то время гостила при айзенском дворе, но все эти бледные, вежливо улыбающиеся девицы все еще сливались для нее в одну. Графиня сидела на спокойном тяжеловозе, закутанная в горностаевую пелерину, и смотрела на Лауру с наивным любопытством.

— Немного. В Альтамире снег — редкость, — ответила Лаура с бесстрастной вежливостью.

Она знала, что должна быть любезной - дипломатичной - но эти северные леса, эти бледные лица, эти вежливые улыбки — все это сжимало ее грудь, как слишком тугой корсет. Где-то впереди, уже скрытый снежной пеленой, скакал вальдмейстер; остальные растянулись по узкой лесной тропе — придворные дамы в расшитых золотом попонах, офицеры в серебристых мундирах, пара борзых, нетерпеливо рвущихся вперед. Впереди, среди заснеженных стволов, мелькали спины других участников — молодых графов и баронов, придворных щеголей, что смеялись и перебрасывались шутками, лишь егеря держались чуть в стороне, скользя напряженными взглядами по чащобе, и — чуть поодаль — старший егерь, что-то оживленно объяснял двум молодым пажам.

Самому удачливому охотнику, убившему первого зверя, кастильская инфанта обещала преподнести в награду свой перстень, оттого ставки сегодня оказывались особенно высоки.

— Говорят, в этих лесах водятся белые вепри, — продолжала болтать графиня, не замечая холодности Лауры. — Говорят, если увидеть такого — весь год будет удача!

— Вот как, — восхитилась Лаура без особенного интереса, пытаясь за деревьями различить фигуру кронпринца.

Охота была его идеей. Людовик фон Гессен, наследник айзенского престола, оказывался сложным собеседником - слишком вкрадчивым, слишком наблюдательным - и в его присутствии Лаура ловила себя на том, что начинает говорить быстрее и смеяться громче, лишь бы заполнить тишину. Сейчас он отъехал куда-то вперед вперед со своими приближенными, оставив инфанту в компании ее придворных дам и пары молодых офицеров, которые то и дело бросали на нее робкие взгляды.

— Ваше высочество, вам не холодно? — с дамами поравнялся граф фон Вальдек, старший егерь королевской охоты. Его борода, тронутая инеем, делала его похожим на добродушного медведя, но глаза оставались зоркими, как у ястреба.

Лаура сдержанно улыбнулась - похоже, все придворные пришли к молчаливому согласию, что для тепличного кастильского цветочка здешние зимы слишком холодны и честно пытались проявлять гостеприимство.

- Меня согревает предвкушение. - откликнулась она. - Когда все начинается?

Будто отвечая ей, где-то впереди протрубил рог — низкий, густой звук, словно сама зима подавала голос. Лошади встрепенулись, гончие рванули вперед, и охотники двинулись за ними, осторожно выбирая путь меж заснеженных елей, однако Вальдек, которому полагалось вести их, задержался: с чутким прищуром он вглядывался в застывшие заросли, и во взгляде его Лауре внезапно почудилась тревога.

— Что-то не так? — спросила она.

Егерь покачал головой.

— Зверь сегодня нервный. Чует людей.

Лаура хотела спросить — какой именно зверь? — но в этот момент их прервали.

Отредактировано Laura Sandaval (2025-06-26 02:34:13)

Подпись автора