Л`ианор Дар Луны
Принц Благого Двора

Andrej Pejic

Луна в небесах, серебром залила,
И ночь тишиною весь мир обняла.
В лесу, где сплелись древних сосен стволы,
В мерцании звезд слышны эльфов шаги.

ДАТА РОЖДЕНИЯ, ВОЗРАСТ: 762 г., 800 лет
РАСА: эльф
МАГИЯ: все возможности, которые дает эльфийская магия
РОД ЗАНЯТИЙ: старший принц
МЕСТО РОЖДЕНИЯ: Эльвендор

РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ:
А`суа Белый Лис – отец, король Благого Двора
Амерасу – мать, королева Благого двора (мертва)
И`ньяру Ивовая Ветвь – младший брат, принц Благого двора

ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА:
Две половины одного целого. Зеркальное отражение друг друга. И так было с самого начала. Два брата стали благим даром Небес, придя в этот мир, связанные одной судьбой, одной нитью. С их первого вздоха, первого крика на них уже смотрели не с очарованием во взгляде, а накладывали бремя долга и ношу ответственности.
Л`ианор слишком рано осознал истину своих мыслей и чувств, а потому первым пал в немилость перед королем Благого Двора. В отличие от младшего брата, И`ньяру, что изо всех сил пытался получить внимание и похвалу отца. Старший наследник держался в стороне, он чтил традиции, не нарушал правила, но при всем этом всегда имел свое мнение, перечащее родительскому слову. По мере взросления в нем возрастало бунтарство, неуемная энергия била в его теле ключом. Он постоянно находился в поисках захватывающих приключений, но зачастую сталкивался с разочарованием из-за непреодолимой преграды в виде стен замка, что стал для него клетью заточения.
Но даже среди той серости и скуки, что ежедневно охватывали Л`ианора, рядом с ним всегда был его брат. И`ньяру обладал способностью успокаивать, не давая братскому гневу вырваться наружу. Контролировал его и предостерегал от несчастий, будто наперед предвидел каждый шаг старшего брата. Одновременно с тем Л`ианор испытывал любовь и враждебную ненависть к тому, кто ее не заслуживал.
К счастью или к сожалению, их связь изначально была ошибкой судьбы. Ничего не знающие глупцы. Им было мало того, что они имели и возжелали стать не просто равными половинками, а одним целым. В тот день, когда братья сбежали в священную рощу и с чистыми намерениями, пылающими в их сердцах, принесли клятву никогда не покидать друг друга, – они стали едины.
Спустя время Л`ианор понял о том, какую ошибку они совершили, но время вспять не повернуть. Чувствовать друг друга. Иметь одни эмоции на двоих. Он никогда не мог видеть мир глазами младшего брата, а когда его родную часть стало вытеснять нечто чуждое и незнакомое, Л`ианор все чаще погружался в себя и свои мысли, словно окончательно потерял интерес к жизни.
В тот тяжелый период жизни, когда его накрывало злостью и обидой к родному отцу за то, что он даже не старался понять своих сыновей, на помощь пришла мать. Прекрасный цветок азалии. Она единственная оставалась на стороне своих сыновей и, как могла, защищала их, укрывала от хладнокровия А`суа. Амерасу открыла глаза на то, что ничто нерушимо в этом мире, в особенности их связь с братом. Она не считала за ошибку то, что дети сотворили по своему незнанию и, будто бы, была даже рада тому, что так братья всегда будут знать, что с каждым из них происходит и нужна ли одному из них помощь и поддержка.
Победив смуту в душе и сердце, Л`ианор вернулся к привычной жизни. Брат, не отвернувшийся от него, не обвинивший в дурных эмоциях, угнетающих их обоих, протянул руку и вместе они прожили долгое и счастливое время, пока… пока на семью на обрушилась трагедия.
Л`ианор до сих пор помнит тот день, когда Амерасу отправилась в путь, дабы восстановить мир на их землях путем переговоров и перемирия с людьми. Старший наследник никогда не видел в людях опасности, ведь в их доме они всегда были безвольными рабами, что были влюблены в своих хозяев. Скорее он видел их как предмет своей заинтересованности. Ему нравилось наблюдать за слабой жизнью, будто люди ничем не отличались от лесных зверушек, отличимые поведением и нравами. Но его мир пошатнулся и интерес перерос в безразличие. Когда Амерасу не вернулась и весть о ее смерти накрыла тяжелыми тучами земли Благого Двора. Л`ианор вновь потерял цвет жизни, растворившись в черно-белых тонах окружающего мира.
Он чувствовал бурю, что одолела тело и душу его младшего брата, но не отзывался на его призыв о помощи и поддержке. Могло показаться, что смерть матери прошла сида стороной и он отнесся к этому с безразличием. И`ньяру не понял его и, наверное, не простил. Но у Л`ианора была своя правда, которую он сохранил в тайне ото всех.
Несмотря на то, что братья отдалились друг от друга, они все еще оставались подле друг друга. Л`ианор никогда не прогонял брата, но его поведение кардинально изменилось. Он стал более скрытен и хитер, наперед не делился ни своими планами, ни своими мыслями и, казалось, что даже чувства и эмоции взял под контроль, подобно холодному камню. И все же, случались моменты, когда выстроенная стена давала трещину, он чувствовал, как одиночество медленно, но верно, поедает его изнутри. Впадая в отчаяние и бессилие, он взывал к помощи и, как не странно, к нему всегда приходил его младший брат и, даже его молчаливое присутствие, всегда даровало ему тепло и поддержку.

ПРОБНЫЙ ПОСТ:

здесь

Тонкие пальцы невесомо скользили вдоль кожаных переплетов рукописных книг, пристальный взгляд карих глаз безотрывно исследовал каждую полку книжного стеллажа, высоко возвышающегося над головой, подпирающих собой свод потолка. Он сделал шаг назад, плавно обернулся на пятках сапог, не нарушая тишину и покой святейшего места, кладези знаний, написанных народами, давно ушедшими в прошлые столетия, и не спеша прошел к мраморной лестнице. Ступени поднимались на открытый балкон, с которого открывался прекрасный вид на бескрайнее море, когда за спиной мужчины расстилалось море из книг, свитков и древних фолиантов.

Опустив руки на мраморные перила, он поддался вперед, подставляя лицо под дуновение весеннего ветра, пропитанного запахом цветения и моря. Он закрыл глаза, забывшись на мгновение, и мир перестал звучать, прекратил существовать, замирая в его сознании. Тонких губ коснулась неуверенная улыбка, отражающая смятение и волнения души. Он привык быть один, скрываясь в стенах библиотеки, уходил в себя, будто так было легче смириться и подстроиться под новый мир, непривычные устои и чужое окружение, которому никогда не стать родным, как бы люди не старались.

Они здесь чужие.
Поджав губы, почти скрыв их очертание и превратив в тонкую полосу, Юмин плавно открыл глаза. Густые ресницы его затрепетали, когда навстречу подул ветер, стало больно, глаза засверкали поволокой кристальных слез, отразив в себе золото уходящего за горизонт солнца. Свет поглощала тьма, алая стрела заката утопала в темном море, поглощенная его холодными водами. Прощаясь со светом, Теневир чувствовал тоску, будто никогда больше не встретиться с теплым солнцем, оно оставит его навсегда. Завтра их ждет новый день, рождение рассвета и одиночество, холодом окутывающее его в ночи, наконец растворится и станет зыбким воспоминанием до наступления грядущего вечера.

Обернувшись, он прислонился поясницей к холодному камню и взгляд его прозрачно устремился на книги, манящие собранными в них знаниями. Ветер непослушно игрался с волосами, стекающими вдоль ровной спины, раздувал подолы одежд и мантии, с которой Юмин не расставался с начала их долгого и опасного путешествия. Эта мантия была подарком его отца, тот будто чувствовал, что их ждет разлука не на время, а навсегда. Обняв себя за плечи и потрепав пальцами местами потрепавшуюся дорогую ткань, Теневир сделал шаг вперед, оттолкнувшись от мраморных перил.

Эльф вернулся в библиотеку, ощущая как разительно отличаются запахи. Свежесть сменилась пыльным воздухом, пропитанным ароматом старого пергамента. Он подошел к одному из стеллажей, ранее привлекших его внимание, и набрал в руки кипу тяжелых книг. Спустившись на нижний этаж библиотеки, Юмин разместился за письменным столом, на котором уже не оставалось свободного места. С утра и до поздней ночи он сидел над чтением и изучением рукописей, отвлекаясь только по нужде или прихоти Его Величества Ин`ьяру.

Сегодня им не удалось увидеться, да и наставник Аспитис наказал Юмину не тревожить покой принца. Они ждали прибытия важных гостей и, даже если он чувствовал тревогу в сердце, не имел права высказать своего мнения. Его бы не услышали, а за честность и свободу слова последовало бы неминуемое наказание.

Отбросив тягостные мысли, Теневир опустился на стул, притянул к себе раскрытую книгу и зажег свечу – с наступлением сумерек в библиотеке становилось темно и холодно, а слабый огонек растворял пустоту и страхи. Пальцы мягко скользнули по краю страницы, аккуратно перелистывая текст. Иероглифы мелко испещрили всю поверхность пергамента. Язык был сложным и неродным для Юмина, но он всегда отличался старанием и упертостью, с аппетитом поглощая новые знания. Он надеялся, что это обязательно пригодится, поможет юному королю в непростом будущем, но за прошедший год Теневир неоднократно чувствовал себя бесполезной обузой.

Письменный стол находился в глубине огромной залы, заставленной стеллажами, будто лабиринтом. Сюда не приходила прислуга, сюда редко кто заходил, а потому не нарушал покой и часы учебы Теневира. Он не был это и не рад, и не огорчен – он ничего не чувствовал, будто отречение от эмоций помогало ему на пути становления.

— Вопреки здравому смыслу народ всегда встает на защиту того, что несет ему беды, — бормотал он себе под нос, запинаясь на письме и возвращаясь к исписанному своей рукой пергаменту в попытке подобрать верное значение и перевод.

Глаза его наполнились тяжестью. Руки ослабели и выпустили книгу, Юмин уперся локтями на край стола и прикрыл глаза всего на мгновение, которое затянулось чуть больше желаемого. Он покачнулся, как полевой колос на ветру, голова его коснулась стола и он тут же проснулся. Не понимая, что происходит, он поежился и оглянулся по сторонам. Свеча почти догорела, воск слезами стекал по каменному подсвечнику, проникая в вырезанные узоры.

Внезапно он услышал голос, будто во сне прозвучавший. Не смело поднявшись из-за стола, Юмин всмотрелся в темноту. Прислушался. Шаги приближались, теряясь среди книжных шагов и раздавались далеким эхом. Взмахнув руками и расправив подолы мантии и одежд, Теневир поспешил выйти из своего укрытия. Он спешил, идя навстречу молодому господину и, когда в темноте показалась изящная фигура, с волосами цвета снега с вершин самых высоких гор, Юмин остановился.

— Ваше Величество, — обратился он к нему, падая на одно колено и кладя ладонь на свое сердце, — я здесь. Прошу простить этого слугу, что раньше не вышел встретить Вас.

Он держал голову опущенной до тех пор, пока Ин`ьяру не остановился вблизи напротив. Он не смело поднял голову и устремил взор на бледное лицо господина. Сердце его застонало, словно в него вонзились ледяные шипы. Юмин поднялся и сократил расстояние между ними в еще один шаг.

— Мой господин, Вы бледны, — он протянул свою руку ему навстречу, но ладонь замерла в воздухе, а дрогнувшие пальцы сложились в кулак. Он немедленно опустил руку и потупил взгляд в пол. Он посмотрел на изумрудную ткань, что подолом покрывала ноги будущего короля, и взгляд его сделался недобрым, встревоженным. Взгляд коснулся тонких запястий, увешанных браслетами из чистого серебра и украшенным драгоценными алмазами.

Переведя дыхание, Юмин набрался смелости и вновь посмотрел в глаза Ин`ьяру.

— Я хочу Вам кое-что показать. Идемте со мной, — на этот раз он протянул руку и не отвел ее.

Тонкие пальцы легли в ладонь, он мягко заключил их в свою руку и потянул принца за собой. Недолго они петляли между книжными стеллажами, уходя вглубь библиотеки. Приведя Ин`ьяру к рабочему столу, Юмин отодвинул стул, приглашая господина присесть. Он достал одну из книг, выудив ее из сложенной башенки, раскрыв ее перед глазами принца, Тневир искренне улыбнулся.

— Эта книга из нашего дома. Здесь собраны легенды, которые мы слышали в детстве. Она написана на чужом языке, но для Вас я ее переведу. Обещаю.

Их взгляды встретились, Юмин мелко вздрогнул и опустил глаза в книгу, осторожно переворачивая страницы до картин, написанных рукой автора.