Фро Линдхольм отнеслась к заказу со всей серьезностью и почтением. Ее салон был одним из самых блестящих во Фрайбурге, а должен был стать самым блестящим, оставив позади «Черную виллу», однако покровительство архиепископа давало «Вилле» фору, которую прежде Ренате фон Линдхольм было не покрыть, как бы она не распускала слухи о шпионах среду чужой челяди, как бы не пыталась перещеголять донну Филомену в балах, маскарадах и фейерверках. Соревнование куртизанок зашло на новый виток с появлением харра Брока в числе ее – не гостей, нет! гостем он был и прежде – особых клиентов, и баронесса готова была угодить Его Светлости исчерпывающе.

Однако с изучением вопроса радости и решимости в ней поубавилось. Граф Ревентлов не отходил от молодой супруги, и его можно было понять. Девица, совсем недавно представленная двору, и впрямь оказалась удивительно хороша, но куда больше своей манящей и утекающей манерой: протяни руку и коснешься обещанного тебе видения, а протянешь – и оно тает, как тонкая утренняя дымка. Манера эта была известна фро Линдхольм давно и хорошо и зачастую обещала мужчинам холодную постель при всей своей чарующей манкости, потому как женщина, которая любит наслаждения и желает их, не избегает их так опасливо и так безнадежно. Глаз у Ренаты был наметан. Она приглашала в свой салон девиц самых разных – от развязных простушек до образованнейших и утонченнейших, сторонящихся плотского. И те, и другие приходились кому-то по душе очень разными способами. Появлялись эти женщины на ее праздниках по самым разным причинам: кто-то искал супружества, кто-то полезной связи, кто-то заработка, а кто-то озорства, дамам ничуть не чуждого. Других сватали ей мужья и братья, надеясь набить карман или задумывая шантаж.

Сейчас же шантаж Ренате никак не удавался, уж очень ловко юная Аделия уворачивалась из рук ее придворных ловцов, легко вписавшихся в череду очарованных кавалеров. Одного супруг ее даже вызвал на дуэль и ранил в ногу, за что Ренате пришлось заплатить и целительнице, и неудачливому покорителю сердец. Подарки и серенады тоже не выманили девицу на свидание. Время шло, и фро Линдхольм становилось все яснее, что заказ уйдет на «Черную виллу» вместе с шансами на чрезвычайное покровительство. Назвать графине Ревентлов имя заказчика и обещать успехи супругу – риск услышать отказ, способный бросить тень и на репутацию первого. Не тот это человек, который готов услышать подобное. И уж точно не от Ренаты он это услышит.

Хитрости кончились, но сдаваться фро Линдхольм не умела, а потому распивая наедине с собой бутыль риариского и сосредоточенно изучая бархатный закат над перламутровым морем, она изобрела план, зловещий, но непременно обещавший ей успех.

- Это и впрямь возможно?

Вечером следующего дня она рассматривала пред собой ту же целительницу, которую служанка тремя днями ранее пригласила из богадельни, что за углом, чтобы спешно спасти жизнь неловкому дуэлянту. Теперь же, не обнаружив умирающих, да и никого, кроме них двоих, не обнаружив в будуаре стареющей баронессы, девица выслушала предложение с некоторым изумлением.

- Вы могли бы сделаться самой красивой дамой во Фрайбурге…

Вдохновленная тем, что придуманная ею хитрость не только возможна, но и исполнима, фро Линдхольм на миг забыла про такт. На лице магички нарисовалась дурно скрываемая ирония, мгновение тишины спустя она коротко и тихо рассмеялась, позволив Ренате выдохнуть: неловкость не заставит целительницу уйти.

- Я и без того самая красивая дама во Фрайбурге, Айзене и Ойкумене, - наконец, заключила Фрида, не потому что это имело для нее хоть какое-то значение, а потому что красота в глазах смотрящего, а ей хотелось бы вернуться к делу.
- Но объясните мне … Зачем это нужно, понять несложно. Объясните мне, как я могу быть уверена, что вы не используете мою работу ни для какой иной надобности. Сейчас я даже жалею, что юная графиня ничем мне не насолила. Тогда мне не пришлось бы об этом беспокоиться.
- Если желаете, я готова предоставить вам комнатку с тайным глазком, чтобы вы могли видеть все, что произойдет с вашей… с вашим шедевром.
- Не уверена, что хочу это знать.
- Вступая в любую сделку с магом, человек, лишенный даров, ежесекундно рискует своей жизнь и жизнью всех своих близких, имуществом, рассудком и судьбой. Полагаю этого достаточно, чтобы ни в чем не обманывать ваше доверие, фро фон Шультен?

Наконец, она нашла правильные слова, и Фрида вздохнула. Не было большого греха в том, чтобы позволить кому-то развлечься на желанный лад. Тем более, что работа обратима а цена покрывает прекрасного коня выносливой айзенской породы, капризного, тонконогого, белого в жемчужных яблоках… Коня этого Фрида уже присмотрела.
- Что ж. Ведите девицу.

- Одетт!

Одетт оказалась хрупкой, очень изящной в кости купеческой дочкой. Отец ее потерял в шторм три корабля и надеялся покрыть убытки, а после вернуть девочке невинность. Та же покорно исполняла отцовскую волю, ни мгновения не сомневаясь в ее праведности. Сходство с Аделией Ревентлов она имела достаточно, чтобы изменения требовались не слишком мучительные.

- Я не причиню тебе боли. Потерпи и не бойся, если почувствуешь движение под кожей, - целительница обернулась к Ренате. – Вы хотите сохранить ей невинность? Для замужней дамы это, пожалуй, было бы странно.

Не ждала ответа. Лицо Одетт исказилось противоестественно, точно мышцы под нежной кожей потекли червями, меняя места креплений, потянули наверх брови, придав им лукавый изгиб и открыв взгляд. Зеленью занялись радужки. Мягкие губы сделались уже и потеряли лишнюю пухлость, а щеки румянец. Линия челюсти смягчилась, подбородок же стал острее и упрямее. Волосы, сплетенные в косу, приобрели сияющий пшеничный оттенок.

Фро фон Линдхольм изумленно наблюдала перед собой юную графиню Ревентлов. Потрясенную и напуганную.

*    *    *

- Мой благородный харр Брок!

Рената фон Линдхольм, не скрываясь, спешила навстречу гостю по центральной лестнице к парадному входу: пусть знает, что здесь его не заставят ждать! Просторный тенистый холл наискось пронизывали радужные солнечные лучи, в которых плясами феи - так здесь называли мелкую искристую летнюю пыль.

- Как радостно видеть вас под моей скромной крышей! Желаете вина? Из Фалерно? Эрбское? Черное из Риарио?

Она без сомнений подхватила гостя под руку и повела с собой в комнаты первого этажа.

- Всякая женщина ждала бы вас с радостью, харр Брок, если бы вы осчастливили ее своим вниманием. И эта не исключение.

Стук, неритмичный, а потому, наверняка, обозначающий тайную комбинацию, придавал таинственности свиданию. После хозяйка открыла перед гостем высокую дверь, предлагая пройти в гостиную, совершенно не предназначенную для немедленной случки. Юная графиня едва ли из тех, кто готов раскинуть ноги при первой встрече, а достоверность этого знакомства была для Ренаты решающей. Если же харр Брок сумеет быть убедительным, его устроит и медвежья шкура у камина.

- Лучше ему чувствовать себя победителем, сломившим сопротивление, чем гостем в таверне, которому хозяйка кинула жареного цыпленка на стол, - увещевала она маленькую Одет. – Помни, кто ты, и не тушуйся, но говори, как можно меньше.

Дверь за Магнусом затворилась, оставив его наедине с вазой фруктов и кувшином вина на круглом столе, медвежьей шкурой, кушетками, обтянутыми тисненой кожей, цветами в вазах и тонкой, хрупкой фигуркой, наряженной скромно, но дорого, как нарядилась бы знатная дама, желая затеряться в городе и не намереваясь привлечь к себе внимания, однако неумеющая еще притвориться горожанкой.

- Зачем вы желали меня видеть, благородный харр?

Говорила она тихо. Вынырнула из букета ранних пионов, которым дышала, и теперь смотрела на гостя через комнату с опаской и недоверием.