Историю о том, зачем и почему вдруг понесло на север графа Рафаеля Наварро и его, волею судьбы и герцогини Риаррио, слугу Тасито, мы оставим для другого повествования. Здесь же история начинается с того, что, находясь в дороге уже не первый день, да что там, не первую неделю, двое путников остановились на ночлег на постоялом дворе в городишке, неподалёку от границ с Айзеном. Еще какие-то пара дней пути, и вот она, граница. Вы нас не ждали, а мы, как говорится, приперлись. Но это потом, а пока двое путников сняли комнату на постоялом дворе и, поужинав, каждый занялся своим делом. Вернее сказать – Тасито отправился в комнату почистить дорожную одежду, Рафаель же, подкрепившись бутылкой вина, решил немного прогуляться по окрестностям, ибо сидеть в четырех стенах, когда солнце еще даже не начало скатываться к горизонту, не хотелось до колик под ложечкой.
Доктор обошел небольшой городок, петляя по узким и не очень улочкам, постепенно уходя к окраине, пока ноги не принесли его, кто бы мог подумать, на местное кладбище.
У большинства людей место последнего упокоения отошедших в мир иной ассоциируется с печаль, а многие и вовсе опасаются заходить на территорию погостов. Рафаель же считал кладбища если не прекрасными, то достойными того, чтобы прогуляться среди крестов и каменных плит надгробий, отдавая дань покойным и размышляя о вечном или обыденном.
Когда вдали показалась процессия, хоронили кого-то явно не из простых горожан или крестьян, Рафаель не смог удержать своего любопытства и подошел ближе, не для того, чтобы понаблюдать, чужое горе не может приносить удовольствия, а чтобы взглянуть на покойного. Взглянуть взглядом целителя, «прощупать» остывшее тело, попытаться понять, что послужило причиной смерти. Небольшая тренировка при любом случае, ничего больше.
Каково же было удивление доктора, когда, «прикоснувшись» к мертвому телу, скрытому крышкой гроба, он ощутил… движение крови в венах и едва уловимый, доступный лишь целителям, но пульс. Тот, кто лежал в гробу, тот, кого вот-вот закопают в промерзшую, не успевшую оттаять с зимы, землю был жив!
Вмешаться?
И что он скажет?
«Господа, у вас покойник не мертвый! Давайте я вам его оживлю!» - и напороться на чей-нибудь нож, а то и вилы, когда примут за некроманта.
- Жаль девицу, - донеслось до слуха из толпы собравшихся проводить покойного в последний путь, - Молодая ведь еще совсем была.
- Молодая… жаль, так в девках и померла.
По всему выходит, что покойник, то есть покойница, оказалась в гробу не по ужасной прихоти кого-то, кто пожелал похоронить девицу заживо в наказание или из каких-то извращенных желаний. Ту, что лежала в гробу, действительно посчитали мертвой и…
Черт возьми, не может быть! В академии Рафаель слышал истории о том, как люди умирали, спадая в некое подобие глубокого, очень глубокого, мертвого сна, а проведя в таком состоянии дни, месяцы, а иногда и годы, просыпались, как ни в чем не бывало. Загадка человеческого тела, не изученная и не понятая.
Ладно лягушки, те впадают в состояние близкое к смерти каждый год, чтобы переждать холода. Но человек! Почему вдруг его тело, его разум, решает уснуть, замедляя все функции организма настолько сильно, что даже медик, лишенный дара целительства, примет это за смерть?
Страшно представить, что будет с несчастной, когда однажды, быть может завтра, или через неделю, она очнется в деревянном ящике под землей, и поймет… или так и не поймет, сойдя с ума от собственных криков, в попытках выбраться на свободу. Если, конечно, раньше она не умрет окончательно и бесповоротно, замерзнув на глубине пары метров в мерзлой земле, или задохнувшись без притока свежего воздуха.

Спустя примерно полчаса, убедившись, что всё это не какой-то странный ритуал посвящения в хрен пойми что, а девушку действительно похоронили, Рафаель вернулся на постоялый двор, сразу же поднялся в комнату, где немой слуга уже успел удобно устроиться дремать на одной из скрипучих, но всё еще устойчивых кроватей, и буквально с порога безапелляционно заявил:
- Тасито, нам нужны лопаты. И лом. Сегодня же ночью!