Magic: the Renaissance |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Magic: the Renaissance » 1562 г. и другие вехи » [1563] Место встречи изменить нельзя
«А теперь Горбатый!»
Айзен, герцогство Вустершир (окрестности Рочестера)/апрель 1563г
Vincenzo & Astoria Bismarck & Heinrich Mortimer
Ищешь правды? Не спрашивай барда!
История о том, как герцог икогнито, дознаватель корпуса и фигляр разоблачили великий обман.
Отредактировано Heinrich Mortimer (2025-10-11 18:56:01)
Если в ваш дом постучалась беда, то не помогут ни запертые на семь замков двери, ни решётки на окнах, ни бдительная стража на часах. Не уберегут верные друзья, не сохранят сами боги – зло, притаившееся у порога, отыщет самую маленькую червоточину, проскользнет в самую узкую щель. Не успеешь и глазом моргнуть, а оно усядется с тобой за стол, схватит за ворот и глянет прямо в глаза нагло и смело. И что будешь делать?
Генрих Мортимер, оказавшись на перепутье, растеряв былых друзей и обретя неожиданных союзников, долгое время был обескуражен. Его словно бы вышибли из седла на полном скаку, но вместо болезненного падения, сопровождающегося хрустом переломанных костей и хрипом пробитых лёгких, он завис в воздухе между небом и землей. И каждый следующий его поступок лишь оттягивает болезненную агонию.
Известие о том, что баронесса фон Шультен, чью жизнь и свободу он отстаивал на коленях перед святым ликом Уго Фрайбургского, сбежала и, по заверению Урбана Рёдера, объявилась в Кастилии, затерялось среди вороха насущных проблем и неожиданных происшествий. Герцог так и вовсе попытался вымарать из памяти столь горестную весть, если бы услужливый менталист, который, как казалось Генриху, был вполне доволен своим положением давить на больную мозоль, не напоминал бы о том каждую седьмицу.
Генрих не верил, отказывался и противился самому факту. Но сопротивление оказалось бесполезным.
– Объявите баронессу в розыск, – приказывал он на исходе марта года одна тысяча пятьсот шестьдесят третьего, – пусть контроль на границе усилят. Положить достойную награду за каждую весточку. А если получится изловить…
– Живой или мертвой? – уточнил Урбан.
– Живой. Только живой! Дьявол, да как ты смел так подумать? – возмутился герцог, а после добавил. – Известить мажеский корпус Кастилии. Выслать метрики. Все действия баронессы признать неправомерными, её нахождение в чужом королевстве преступным. Просить выслать её назад при первой возможности!
Харр Рёдер поджал тогда свои тонкие губы, коротко улыбнулся.
– Если они потребуют взамен мальчишку?
Герцог не ответил, в задумчивости разглядывая стену. Об этом он будет мыслить позже.
///
Если беда постучалась в ваш дом, то спасение лишь в ваших собственных руках. В последнее время бед и дел накопилось так много, что у Генриха рук не хватало. И он привлек чужие. Вызвать к себе из столицы Асторию Бисмарк, наладить агентурную сеть, прижигая разросшиеся ростки зла одно за другим, было решением верным. Но всякий раз, когда казалось, что они вот-вот схватят за глотку главу заговора, возникшего на почве Рочестерского пожара и неудач герцога при дворе, как они ловили лишь ветер. Притаившийся в тени враг был, вне сомнений, врагом умным и расчетливым, действовал наверняка, подрывая авторитет герцога то здесь, то там, играя на слабостях простого народа.
Вот с чьей-то легкой руки Генриха грязно обвинили в мужеложстве и измене кайзеру: пущенная за гость медяков молва быстро обросла ужасными подробностями, стала причиной глумливых песенок и побасенок. Совместные действия фро Бисмарк и харра Рёдера заставили не только замолкнуть самые длинные языки, но и вывели на источник слухов.
Зажиточный постоялый двор «Важная утка», которая на деле была не совсем легальным домом удовольствий в окрестностях Рочестера, был Генриху знаком не понаслышке. Зная по собственному нраву, что запретный плод слаще, герцог не потакал подпольным делишкам, но и запретить удовольствия просто-напросто не мог: прикроешь одно место, как на его месте появится пять. Лучше держать руку на пульсе и контролировать процесс. Особенно, когда даже подобные места несут свою часть в казну.
Они выехали инкогнито засветло: герцог в простом охотничьем костюме, Астория Бисмарк, Урбан Рёдер, сопровождение из трех гвардейцев, среди которых затесался небезызвестный Андре по прозвищу Барга – лысый висельник щерился во все стороны и травил шутки, над которыми хохотали даже мертвые. Но тихонько, скромно так, чтобы не выдать себя живым.
– Ваш агент – надежный человек? Как вы познакомились? – спросил Генрих, когда до «Важной утки» было не более получаса пути. – Я уверен в вашем выборе, но не перекупят ли его за пару золотых?
Отредактировано Heinrich Mortimer (2025-10-14 16:01:12)
[indent] Проблемы сыпались на Айзен как из рога изобилия, оставалось только диву даваться и с грустью наблюдать за восходящим солнцем, окрашивающим в алые оттенки клочки пергамента и развернутые письма на столе дознавателя мажеского корпуса севера. Астории и до этого казалось, что спит она преступно мало, а теперь ей и вовсе приходилось выживать на совершенно нечеловеческом количестве сна, что казалось кощунством. Говорила ей матушка – выходи замуж, рожай детей и бросай эти свои дурацкие игрушки в магию, не для того тебя принес в этот мир Создатель и я. Как это часто бывает, мать оказалась права, за исключением того, что Бисмарк, пожалуй, повесилась бы от скуки, если бы ей пришлось вести жизнь обычной знатной фро.
[indent] Сейчас бы ей, впрочем, не помешала некоторая доля скуки и безделья. Вчера ночью ей доставили сразу два письма – одно от герцога Вустерского, недвусмысленно приказывающего прибыть к нему, а второе от одного из её агентов, который в крайне туманной форме сообщал ей, что, де, баронесса фон Шультен теперь находится в розыске. Не то чтобы попавшая в опалу любовница аристократа кого-то могла удивить, но, насколько знала Астория, Генрих с Фридой был действительно близок, да и та вроде не была замечена в попытках совершить измену. Бисмарк, конечно, всеведущей не была, и от неё тоже могло что-то ускользнуть, но известие её все равно несколько огорошило. Вероятно, герцог при встрече будет чуть более нервным чем обычно. Драконы, сгоревший Рочестер, заговор, мертвецы на границах, несостоявшаяся свадьба, а теперь ещё и это… Жизнь в последнее время, очевидно, решила испытать Его Милость на прочность. И Астория пока не планировала проверять границы его терпения.
\\
[indent] Астория смеялась над большинством шуток, доносившихся до неё со стороны Андре. Ей было несложно. Несложно улыбаться, заливисто хохотать, хлопать ресницами, изображать дурочку, заламывать руки, плакать по щелчку и напропалую флиртовать, если всё это приносило выгоду ей лично, мажескому корпусу или родной стране. И именно в таком порядке. Из неё бы, пожалуй, вышла неплохая актриса, но к сцене её никогда не тянуло, да и не в её положении туда подниматься, но Астория предпочитала играть в реальной жизни. Так было проще не только добиться желаемого, но и скрыть от всех свои истинные чувства и намерения. Многие знатные дома скрывали их кислыми или каменными лицами, а Бисмарк предпочитала казаться более открытой и искренней. К таким легче тянулись, и даже иногда закрывали глаза на её смущающие многих способности.
[indent] Вопреки досужему мнению о том, что менталистов хлебом не корми, только дай в чужих мозгах покопаться, Астория лезла туда только при крайней необходимости. Или когда её доводили. Не только потому, что это было ощутимо и заметно для того, в чье сознание она вторгалась, но ещё и потому, что редкий человек мог приятно удивить её наличием ценных знаний или увлекательных мыслей. Да и засорять собственное пространство чужим мусором по своей же инициативе… Спасибо, но нет.
[indent] – Настолько надежный, насколько может быть представитель рода человеческого, – размыто отвечает герцогу Астория.
[indent] Она бы не стала нанимать Винченцо и поручать ему хоть что-то, если бы хотя бы немного ему не доверяла. Конечно, Энцо не знал всего, точнее, знал только самое необходимое, и не было смысла уверять Генриха в том, что она держит среди своих агентов только тех, с кем может безоговорочно поделиться тайной, не боясь раскрытия, но шпионские сети так не работали. Ей приходилось полагаться на себя и свою интуицию, на свои знания о людях, их желаниях, страстях и недостатках, на нечастые визиты в их сознания, на расплывчатые заверения в преданности и собирать, собирать, собирать информацию. По ниточкам, по иголкам в стогах сена размером с целые королевства, по случайным обрывкам фраз и украденным письмам, нужно было слушать, слышать и отделять зерна от плевел. И сейчас весь её опыт подсказывал ей, что Энцо не станет их подставлять. Оставалось надеяться на то, что она окажется права.
[indent] – Он отрабатывает чужой долг, – не видит смысла скрывать Астория. – И осознает, чем сможет обернуться его неверность.
[indent] “По крайней мере я искренне на это надеюсь.”
[indent] – Так вы уверены, – Бисмарк расплывается в благодушной улыбке, – или при случае попросите уважаемого харра Рёдера подбросить моему агенту парочку золотых и проверить меня?
[indent] Её голос звучит добродушно, всего лишь шутка, ничего более, гипотетическая ситуация, быть может, излишне дерзко при условии разговора с герцогом и главой мажеского корпуса в одном лице, но Астория знала, что из-за такой мелочи её не выгонят, а значит стоило рискнуть и дать понять им обоим – и Мортимеру, и Рёдеру, – что она не позволит в себе сомневаться. Раз уж герцог вызвал её, поручил ей это дело, предоставил возможность вникнуть во все детали, то стоило бы довериться её чутью и знаниям. Иначе зачем она вообще здесь.
[indent] – Я думаю, гвардейцев нам нужно будет оставить неподалеку, Ваша Милость. Как и сиятельного харра Рёдера. Это дело потребует от нас скорее актерского мастерства и аккуратности, нежели грубой мужской силы и выдающихся умственных способностей любезнейшего харра Рёдера.
Отредактировано Astoria Bismarck (2025-10-22 16:18:42)
«Если дело предстоит выполнить хорошо, то возьмись за это сам» – эту простую житейскую мудрость, чьи слова высечены в облике времени, заложил в голову Генриха не его покойный отец: тот был мастак задирать девичьи юбки и прорыгать торжественный гимн герцогства после кружки-другой пива. Но слова эти были донесены до юного разума наставником Академии, Ульвом Хансенном, чьи заветы и наставления в фехтовании ставили руку превыше сердца, а работу разума приравнивали к быстроте ног и реакции. Не вышедший родом и не славный титулом, он был благороднее многих из тех, кого Генрих Мортимер знал позднее.
Впитанная мудрость с годами лишь крепла. Беспокойство и тревога вмиг улетучивались, стоило Генриху оказаться в гуще события. А там он привычно главенствующую роль, сыпал приказами налево и направо, с головой бросаясь в очередной омут интриг. И заговор против него самого не стал для герцога диковинкой.
«Если пьянства не избежать, – памятовал Генрих, – нужно приходить со своей бутылкой».
– У харра Рёдера полно иных талантов, чем золотых монет в кошеле. Уверен, что ему хватило бы красноречия договориться с агентом без подкупа и шантажа. Но предлагать этот спор даже развлечения ради, я не стану. Из уважения к Вам. Агенту. Урбану.
Осадив коня, герцог коротко свистнул. Гвардейцы, разодетые потрепанной солдатней, остановились. Андре по прозвищу Барга прищурился, вглядываясь в ближайший от тракта подлесок.
– Под начало харра Рёдера. Въедете в «Утку» после нас спустя полчаса-час, не раньше. Всей компанией за раз не вваливаться, внимание не привлекать. Если начнется заварушка – невинных не калечить.
– Каждый в мире этом в чем-то виноват, – философски заметил Андре, пренеприятно усмехнувшись.
Генрих замолчал. В который раз убеждался, что лысый, по которому горько тосковал вустерский палач, явно братался с монахами. Оно и немудрено: пиво святой братии было превкуснейшим.
///
«Важная утка» была о двух этажей, сложена из крепкого бруса и обнесена невысокой, но крепкой оградой, увитой плющом. Её бы с легкостью мог взять отряд из пяти солдат, но никто в здравом уме и трезвой памяти не желал нарушать покой постоялого двора, где за звонкую монету тебе позволят отдохнуть душой и телом, предугадывая плотские желания. Пожалуй, не было по пути в Рочестер места славнее, где можно было отдохнуть от долгого пути и расстаться с приятной тяжестью ремесла. Тем страннее, что драконье пламя не сравняло богоугодное место с землей. Впрочем, облыжные обвинения были не в характере Генриха Мортимера.
Здесь он лично не бывал.
При статусе и положении герцога, любовницы сами навещали его визитом, размениваться на отдых недалеко от Рочестера он не любил. Да и, что грех на душу брать, в столице бордель был поинтереснее. Так что герцог не боялся быть узнанным сразу же, надеясь затеряться в суматохе. Однако предупредил свою спутницу, что ныне именовать его стоит лишь Хансом, он её брат, и держат они путь в славный, но погоревший Рочестер, проведать настырного дядюшку, что отказался покидать руины города. То, что у него и сестры нрав вольный для посещения подобных мест, так всякий налог они платят и церковь посещают. Вот вам благой знак!
Уплатив шишковатому верзиле за вход положенную мзду, Генрих нырнул в полумрак помещения, оказываясь в царстве звуков, ароматов и предательства. Народа было не много – его было так много, словно сокровищ в драконьей пещере! Казалось, что в «Важной утке» сегодня наметилась прегромкая пирушка.
«На руку, – думал герцог, украдкой пригладив притаившийся за воротом рубахи деревянный крестик – дар сгинувшего в лапах некромантов принца. – Надеюсь, никто не пожелает залезть в мои мысли раньше, чем я влезу в их головы».
– Ну, – тихо шепнул он своей спутнице, чудом отыскав свободную лавку у стола. – Где он?
[indent] Астория молчит, когда герцог заявляет об уважении к ней и собственному менталисту. Он не сомневается в способностях своего человека, что мудро, и не собирается ставить под вопрос её, но вот утверждение о том, что харру Рёдеру удалось бы переманивать её шпиона, ей не нравится вовсе. Быть может, Генрих был прав, слишком много людей велись на деньги, ещё больше – на заверения в собственной исключительности. Но он как будто не был уверен в том, что Бисмарк смогла бы удержать, кого нужно, рядом, и её бы предали. Будто не были у её персоны достаточно веса, будто не боялись её и готовы были пойти против неё. Впрочем, люди рисковали идти против монархов и инквизиторов, что уж говорить о скромном менталисте мажеского корпуса. Глупости в этом мире было сполна.
///
[indent] С владелицей “Важной Утки”, Мойрой, Астория была знакома уже лет пять, ещё до того, как заведение стало пользоваться популярностью, а название его распространяться всё дальше и дальше. Бисмарк нравилась хитрая, сообразительная женщина, которая никогда не упускала своей выгоды и умела пользоваться и достоинствами, и положением. У них установились хорошие профессиональные отношения, и каждый получал из этого союза ровно то, что хотел.
[indent] На её план Мойра согласилась не сразу. Ей не очень пришлась по душе идея “обидеть клиента в её уважаемом заведении”, но Бисмарк нашла подход и пообещала позаботиться об одном неприятном деле, которое уже несколько месяцев не давало женщине покоя, и та, подумав, всё же позволила свершиться их задумке здесь.
[indent] Винченцо же оказался участником скорее невольным – ему лишь не повезло оказаться в нужном месте в нужном время. Удачным лично для Астории было то, что Энцо был привычен к сцене, гриму и переодеваниям, поэтому вряд ли бы стал сопротивляться и отнекиваться. Не то, чтобы она ему это позволила, но было приятно, что не придется лишний раз распинаться. К угрозам она прибегала в крайних случаях.
[indent] Когда они с герцогом заходят на постоялый двор и находят свободный стол, Бисмарк принимается лениво скользить взглядом по людям. Под капюшоном лица её не видно, да и кто бы её здесь узнал – она старалась не оставлять следов и не светить свою личность чересчур часто. В её профессии всегда нужно было соблюдать осмотрительность и осторожность.
[indent] Ничего подозрительно она не замечает и поворачивается к мужчине, сдерживая любые эмоции касательно его нетерпеливости. Кажется, он не очень любил вверять себя в чужие руки. Не стоило заставлять его слишком уж сильно нервничать.
[indent] – Я поднимусь на второй этаж, – склонившись к Генриху, тихо говорит Астория. – Предпоследняя дверь по левую сторону. Выждите немного, а затем поднимайтесь следом.
[indent] Бисмарк показательно смеется, изображая небывалое веселье и расслабленность, пару раз ударяет его по ладони и поднимается с места, тут же направляясь к лестнице. В её действиях и жестах нет ничего подозрительного, поэтому никто на неё не оглядывается и не заинтересовывается. Сидеть с кислой миной или пытаться изображать из себя тайного посланника короля было значительно опаснее.
[indent] Астория взбегает по ступеням, быстро пересекает коридор и уже через несколько мгновений оказывается в нужной комнате, сразу прикрывая за собой дверь. Винченцо уже ждет её на месте, как и письмо на столе – они условились с Мойрой, что та оставит всю нужную информацию именно здесь.
[indent] – Здравствуй, Энцо, – расплывается она в улыбке, скидывает капюшон и пробегается взглядом по строчкам. Комната, время, помощницы. Бисмарк идет к сундуку в изножье кровати и открывает его – одежда, как и договаривались. Чудесно. – Скоро судя поднимется ещё один человек, его зовут Ханс. Он тоже захотел поучаствовать в нашей небольшой авантюре.
[indent] Магичка подносит письмо к пламени свечи и дожидается, пока то догорит до тла.
[indent] – Как я уже говорила, тебе нужно будет залезть в голову к одному очень нехорошему человеку, и найти там нужную информацию. А для этого, – Бисмарк ныряет в недра сундука и выуживает оттуда корсет и некое подобие платья для тех, кто не сильно стремился прикрыться, – нам нужно будет устроить небольшое представление. – Астория протягивает ему одежду с радостной улыбкой. – Надевай.
Вы здесь » Magic: the Renaissance » 1562 г. и другие вехи » [1563] Место встречи изменить нельзя
