Лучше быть смелым, чем осторожным, потому что судьба — женщина. (с) Н. Макиавелли

- Надлежит ли мне заучить послание от слова до слова, как детстве, Ваше Величество?
- Не ерничай, мой мальчик. Тебе не к лицу.

Вдовствующая Августа Мария вон Гессен урожденная инфанта Кастилии, тетка покойного короля Фердинанда смотрела на внука с той ласковой и снисходительной строгостью, с которой должна была бы смотреть на него родная мать. С любовью безусловной и всепоглощающей, но ни на миг не дававшей пуску тому порочному и своевольному, что в мальчике, несомненно, было. В ее темных южных глазах таилась мудрость, с годами отнюдь не причастившаяся святости. Напротив. Лоран знал, что его бабка держит в руках всю Ойкумену, имея шпионов в каждой постели и канцелярии, множество нитей-связей, договоренностей через лица, третьи и четвертые, коллекцию рычагов и противоядий, а также право, неизменное право владеть обеими величайшими коронами на этом континенте. Но, не торопилась требовать кастильский престол по праву чистой крови Сандавалов, и регентства над маленьким Филиппом. Она владела южным троном тем не менее и могла передать его в любые руки, равно, как и ледяной престол севера. У младшего принца от природы и в силу дурного, заносчивого его нрава была негибкая спина, а потому кланяться он умел дурно, и только в этих покоях, чинных в традициях старой кастильской строгости, он преклонялся женщине бесконечно. Смотрел на нее с тем нескрываемым восхищением, с какими никогда не научился смотреть ни на одну другую, как бы та этого не желала. Потому что был несносным честолюбцем, а женщина эта - воплощением власти, с детва ласкавшим его, как никто другой.

- Ты достаточно талантлив, чтобы вести этот диалог от лица короны так, как ты сочтешь наилучшим.
Лоран приложился к теплым пальцам, уже кутанным тонкой сетью морщинок, но еще невозможно нежным и завораживающе смуглым на контрасте с синими гессенскими сапфирами, украшающими холодным сиянием ее многочисленные кольца.

Шумное устройство королевской свадьбы в Вустершире, стало не только легкомысленной передышкой в суровых, тревожных буднях корпуса, но удачно вуалировало решение нескольких других вопросов на юге. Один из них касался участия севера в делах мятежного кастильского герцогства. Дела эти были чрезвычайно просты и сложны одновременно, а потому весьма деликатны. Как любые, где надобно таскать каштаны из огня чужими руками.

Несколько лет назад, когда смерть короля Фердинанда положила начало поискам и истреблению его известных бастардов, герцогиня д’Эсте отправила на север под крыло бабки своего второго сына. О ее давней связи с Фердинандом, когда тот был еще инфантом, свидетельствовали и пожилые фрейлины его матери, и письма, которые герцогиня дала сыну для предъявления Вдовствующей Августе. В этих письмах Его кастильское Величество справлялся у герцогини д’Эсте о здоровье «нашего сына Джулиано», что подтверждало и факт отцовства, и факт признания ребенка. Для Августы этого было достаточно, чтобы желать Джулиано на троне Кастилии после гибели инфанта Хосе, и она начала сложную партию сразу после подавления мятежа цветочников. Мария фон Гессен не могла позволить углям Риарио остыть. Однако у вдовствующей герцогини и ее сына не было цели, кроме мести. В то время как Мария не желала видеть бастарда на троне Кастилии, а у ее руля человека и вовсе постороннего! Она готова была подарить герцогине Виктории законного наследника трона Сандавалов, который поднимет знамя нового восстания и превратит бунт в поиск справедливости и истинного богопомазания, а еще снабдить ее золотом для этой праведной мести. От герцогини же и ее знаменосцев требовалось немного – бросить свои жизни в топку нового бунта. Но они бы сделали это и без разумной цели. Такого расхода Ее северное Величество не любила.

Эту ночь Его Высочество с небольшой свитой намерен был провести в отдалённом охотничьем замке Вустерширов, чтобы утром сходить на красногрудых уток, гнездившихся, по шумным рассказам Генриха, лишь на берегу ближайшего озера. Всадники прибыли в небольшой замок к ранней осенней темноте. Замок этот был из тех древних построек, что совершенно лишены изящества, зато напоминаю от древности рода Мортимеров. Приземистый каменный дом в несколько комнат. Огромные камины выдавали, что строились в те века, когда стекол в окна еще не ставили, и жар для истопки пронизанных сквозняками помещений требовался адский.

Холодный ужин и славное южное вино утоляли дорожную усталость, пока спутники Его высочества грели спальни. Благо, стихийникам не стоит труда ни наполнить купальни для всех, ни согреть в них воду, как не стоит труда затопить камины и разжечь свечи. Встречи с посланником герцогини Его Высочество ждал с утра. Нынче же, открывая в исподнем дверь в собственную купальню, рассчитывал получасом позже безмятежно выспаться.