Ксер'ах "Всматривающаяся"

Mark Strong | Angelina Strechina

Совы не то, чем кажутся

ДАТА РОЖДЕНИЯ, ВОЗРАСТ: 7 июля 1262 г., 300 лет
РАСА: дракон
МАГИЯ: -
РОД ЗАНЯТИЙ: преподаватель истории в Академии св. Анны/вдовствующая баронесса/странствующий летописец
МЕСТО РОЖДЕНИЯ: Драконьи острова вблизи Айзена

РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ:
Другие "братья и сестры"

ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА:
Ксер'ах родилась в гнезде на отдалённом скалистом острове. В отличие от большинства драконов, она была небольшая, тонкокостная и быстрая — по меркам своего вида почти уязвима. Её мать считала её слабой. Остальные — бесполезной. Ксер'ах выжила потому, что училась.
Наблюдая за хищниками, ветром, морем, осознанием и болью, она рано поняла: сила — это не удары, а понимание, куда, когда и зачем.
Наблюдала она и за людьми. Вероятно, их слабость, смертность, невозможность противостоять сильному ветру или острой волне, вызвала у Ксер'ах родственный интерес - как они такие маленькие и хрупкие умудряются преодолеть такие расстояния и попасть на забытые Богом куски земли в океане. Еще они тащили сюда золото, которое затем выносили из чрева остроносых фрегатов и прятали в скалах или отдавали матриархам. Ксер'ах помнит эти ритуалы до сих пор, и то, как любопытство, или тонкая, свитая еще в древности нить, тянула ее к смертным.
Эта нить ныряла в море и растягивалась до самого материка - туда, где разноцветной палитрой пестрела самая разнообразная, такая интересная и непознанная жизнь.
И когда Ксер'ах окрепла, “освоила” искусство перевоплощения и устала наблюдать за островным бытом, то смело расправила крылья на запад. Произошло это примерно на восьмидесятом году ее жизни.
Первым ее обличьем на материке был кто-то из пиратов острова, а их золото - добычей Ксер'ах и одновременно данью миру людей. Благодаря ворованному богатству она купила себе “личины” (есть уже, особенно, никого не приходилось, но зато можно было спокойно путешествовать и менять одежду) - сначала путников, подслушивающих разговоры в тавернах, затем - послушников в монастырях. Где-то между монастырями и тавернами Ксер'ах поняла, что у женщин в мире людей совершенно другая роль, поэтому поспешно сняла маску какой-то проглоченной уличной девки, вернувшись к образу неприметного, сливающегося с толпой господина. Эту маску Ксер'ах затем носила очень долго, продолжая учиться у людей эмоциям и "правильным" реакциям на то или иное событие.
В монастырях она познакомилась с книгами - уникальными хранилищами людских знаний и многовекового опыта. Однако, церковные труды не успокоили ее разум, а скорее разожгли любопытство еще больше. Ксер'ах понимала, что что-то определенно скрывалось там, за строгими рамками догм.
Поэтому из монастырей она бежала обратно в светскую жизнь. И здесь уже притворялась юным мелким дворянчиком из домена непременно очень отдаленного и всеми забытого. В таком обличье Ксер'ах поступала в университеты, притаскивая на порог альма-матер не только знания, но и золото.
В Кастилии - под именем Альваро де Вьельма, изучавшим риторику, философию, историю и старые легенды. Здесь же пожертвовала золото на обновление факультетской библиотеки, за что быстро получила призвание.
Позже, в Романии она училась уже под другим именем, углубившись в историю, героические эпосы и бестиарии. Ее знали как лаконичного и чопорного ученого с изысканным акцентом, редко участвующего в спорах, но писавшего впечатляюще точные обзоры фольклора.
Но не только книги читала Ксер'ах, она помнила и о силе физической, и потому тренировалась с оружием в руках и без него. Комбинировала техники меняющихся школ и прислушивалась к физическому отклику каждого из носимых ею тел.
После Романии Ксер'ах вернулась в Кастилию, где устроилась историком и философом при дворе одного из герцогов, где также прославила имя несуществующего человека искусством говорить мало, но весомо. Этот опыт позволил ей наблюдать аристократию изнутри: интриги, влияние Церкви, страх перед магией и драконами, ползучее разложение морали. Она вела собственные хроники, собирала сплетни, эмоции и чувства, видела смерть, рождение и мертвых среди живых.
Через несколько лет Ксер'ах покинула Романию, отправившись в Айзен под видом странствующего историка по имени Ансельм. Она уже знала язык северян и могла спокойно собирать их мифы и легенды.
Тогда внимание Ксер'ах привлекли крестьянские разговоры о некоторых мертвецах, что “восстают из могил”. Она полагала, что это просто фольклор - такой же, как и сказки о лесных ведьмах, пока не увидела все своими глазами - сначала странные ритуалы погребения, где закованных в цепи мертвецов сжигали на кострах, затем - одну из небольших волн поднятых, которые поглотили целую деревню.
Тогда же “Ансельму” удалось бежать и создать новую легенду на пепелище старых, ныне поглощенных тленом разложения границ Айзена. Мифы и сказки остались в прошлом, в реальность же ворвался резкий запах разрытых могил, с которыми надо было что-то делать, пока весь мир не стал похож на Тотенвальд.
Теперь Ксер'ах стала человеком по имени Фритигерн фон Гелльгор - графом Хайтенготт, поместье которого с некоторых пор отошло Тотенвальду и тому, что поселилось в этих проклятых землях.
По легенде, Фритигерн потерял семью в одном из набегов нежити, и теперь остался у границ дабы мстить за свою разрушенную жизнь.
Постигшая искусство перевоплощения Ксер'ах “слепила” образ высокого и крепкого мужчины, средних лет, точно способного держать оружие и обращаться с ним также ловко, как когда-то это делал “Альваро” или “Ансельм”. Несколько тренировок для выработки привычки, понимания силы удара, равновесия, скорости - и Фритигерн “вышел на охоту”, не только помогая миру стать лучше, но и впервые наблюдая за проявлением магического дара.
В одной из кампаний он познакомился с магом по имени Харпер, который впоследствие оказался человеком с другим именем и весьма интересной историей. Ксер'ах было любопытно и одновременно забавно слушать воспоминания боевого товарища о драконах, но еще больше ее интересовала судьба магии и происходящие в человеческом обществе изменения. Все, что раньше было под запретом стало законом, и новый порядок, а также невыявленные причины, по которым Айзен потерял часть своих территорий, тянули Ксер'ах обратно к людям.
Она ощущала, будто живет в эпоху, где легенды обретают плоть, а сказки становятся былью. И этим чувством она неизменно делилась с Хайме, искусно дополняя образ Фритигерна его же блестящей образованностью в гуманитарных науках.
Прошло несколько месяцев — Хайме уехал, а вскоре и Фритигерн получил изящно составленное приглашение: отправиться в Академию Святой Анны, дабы взращивать умы на ниве истории.
Теперь Ксер’ах носит две маски. Беспристрастный наставник, отмеряющий истину сухими чернилами и точными датами и вдовствующая баронесса, чьи северные земли остались за спиной, как страница, вырванная из летописи.
Ибо из Тотенвальда Ксер’ах вынесла не только знания о мёртвых. В её ларцах тихо звенят чужие гербовые печати, а на пальцах — фамильные перстни тех, кого уже нет в живых. И именно они откроют ей двери в тот узкий круг, где шепчутся о делах, которые не должны быть услышаны.

ПРОБНЫЙ ПОСТ:
Крик настигнет ее во время задумчивого созерцания своего плывущего изображения на дне бочке. Привычно бледное лицо в отражении дождевой воды, корона из ветвей над головой, словно спиралью восходящих к серому небу – игра перспективы и туманного утра. Чужое появление спугнет недавние мысли, но никак не отразится на равнодушной маске – не добавит к ней новых узоров объятых пламенем гнева щек или тонкой изогнутой линии бровей. Холодные капли дождя будут медленно ползти по нежной коже, пока она не смахнет их рукой, прерывая дорожки.
– Не кричи – мало ли кто бродит по лесу, лишнее внимание нам ни к чему. – появится из-за угла избы, впервые за время их недолгого знакомства позволяя себе говорить более резким и высоким голосом, который обычно используют наставники для нерадивых учеников. Она всегда начеку, никогда не расслабляется. Лес молчит, но всегда может стать резко живым и опасным. И не животные будут тому причиной.
Зверь лесной крадется эхом
Отвечая нам на зов
Не проронив более не слова, скользнет мимо растрепанной девицы в темноту дома, держа в уме лишь желание поскорей растопить его, но посреди небольшой комнаты остановится, словно опомнившись.
Серебром металл искрится
Исчезает тень во тьме
– Ты обещала вчера, что позаботишься о еде, – она повернет лишь голову, являя девчонке свой острый профиль, очерченный тающим светом от закрывающейся со скрипом двери. Затем выудит из сумки гребень и сев за стол, неспешно займется «прической». Странное это светское воспитание и привычка быть образом, навеянным из детства. Холодной голос вновь разрежет повисшее безмолвие.
– И я буду слушать, что ты мне расскажешь. О солнце, выжигающем город и о том, что ты смогла почувствовать и услышать вчера.
Внимательно слушать.
Не услышишь, не узнаешь
Скоро он придет к тебе
Мрак помещения густится по углам, скрывая паутину и зарождающуюся в самом низу плесень. Темнота всегда эффектно скрадывает запущенность помещения, предоставляя возможность додумывать вместо банальной грязи образы чудовищ и демонов. Человек боится тьмы, а не собственной лени.
Но она привыкла к темноте и длительным нахождениям вне дома, привыкла менять планы, подстраиваясь под новые реалии, и прекрасно знает, что у нее в запасе не больше дня. Проволочки с исполнением сходят ей с рук, но не поощряются. Она должна будет сделать то, что не сумела сделать из-за грозы, инквизиции и случайного свидетеля ее «безобидного» колдовства. В карты она обувает со своей человеческой юности и давно не видит в том ничего плохо.
Пока мысли бродят углами, вытаскивая из оплетенных паутиной закоулков разума причинно-следственные связи и образы последующих действий, мягкие волосы податливой волной ласково ложатся в руки, обтекая полированные деревянные зубья. Процесс, который ведьма может растягивать бесконечно – также бесконечно, как менять имена, примеряя чужое прошлое и корректируя настоящее.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
Есть ли вам 18 лет? |  да
Если да, то нужен ли вам доступ в раздел NC18+? |  да