Воздух пах грозой.
Непогода спустилась с белоснежных, покрытых снегом зубцов горы в долину, гонимая ветром пронеслась на восток, оставляя после себя внушительных размеров лужи и превращая куцый тракт в грязное месиво. Велтарион знал: не пройдет и нескольких часов, как они нагонят караван.

То и дело в пути, подобно уликам преступления, встречались следы человеческих бед и неудач: сломанное колесо, с вылетевшими спицами; лопнувшая ось; оттащенная в канаву на поругание воронам и бродячим псам кобылья стерва. Люди шли на марше, помогая друг другу, протягивая руку помощи. А если понимали, что кто-то тянет на дно или задерживает процессию, то поспешно избавлялись от слабого звена. Велтарион не смел их винить: почувствовав запах наживы, нельзя позволить жертве вырваться из западни.

Ехавший по правую от него руку был улыбчив и весел. Широкоплечий, в добротном плаще краснокирпичного цвета, он мог бы сойти за зажиточного купца или старшего сына воеводы, но не был ни первым, ни вторым. Путешествуя инкогнито, Отто фон Гессен предпочитал называться десятком вымышленных имён и проживать сотни чужих жизней. Так и в этот раз он был вольным мечом, спешившим набиться в дружину охотников на драконьи сокровища: на что только не готов человек, ради друга.
– Мы скоро нагоним их, – Отто мерно покачивался в седле., – уверен, что с окрестных земель уже подтянулись прославленные драконоборцы. Слышал о них что-нибудь?
– Нет.
– Значит, повезло, – спокойно ответил человек. – Слышал я, что местные холопы не дают себя в обиду. Повывели всех вурдалаков, загнали по пещерам и болотам всяких гадов и ящеров. А если за дело взялись живодеры с отрогов Бенакайт, то дело и впрямь приобретает любопытный поворот! Обдерут по чешуйке от носа до кончика хвоста!
– Любопытно, – ответил дракон, почесывая подбородок, поросший небольшой колючей бородкой на южный манер. – Вы так сильно стараетесь изобразить нас в своих сказаниях и песнях ужасными и кровожадными тварями, но готовы толпой забить несчастное раненное создание.
– Несчастное? – присвистнул Отто. – Паскуда порезала пару стад вместе с пастухами, спалило несколько деревень, нагадила огромную кучу на постоялый двор! Неудивительно, что такое поведение не осталось без внимания! Когда же местное мужичье сумело приманить его напичканной серой и дёготем овцой и поранить крыло ловушкой, то слух о драконе и его сокровищах разлетелся на много лиг вокруг!

Велтарион вздохнул.
Отто был прав, как и много раз до этого. Его сородичи не отличались покладистым нравом: их дикие, порой звериные повадки были людям непонятны и неприятны. Завидев огромного огнедышащего ящера в небе волей-неволей ощущаешь себя игрушкой в руках богов; букашкой, которой дозволено лишь ползать. К тому же драконья алчность стала притчей во языцех, а пещеры, до краев наполненные награбленными драгоценностями, предметом любопытства и интереса не менее алчных до чужого богатства людей.

Именно эти самые богатства стали причиной интереса Отто и Велтариона. Последнего чужие сокровища не интересовали, а первый был не прочь либо спасти дракона от ужасной участи быть порубленным на кусочки. Либо, если поругания не избежать, не дать добру пропасть даром: Отто знал, как и куда следует пустить найденные сокровища, чтобы они принесли человечеству пользу, а не осели в сундуках по подвалам замков.

Разумеется, караван охотников не пожелал бы делиться с благоразумным правителем далеких земель «законной» добычей. Но на этот случай у Отто был козырь в рукаве, едущий от него по левую руку. В талантах Велтариона человек не сомневался.
Воздух пах грозой, а спустя час двое всадников настигли караван.

--Х---Х--

Худощавый старик то и дело покусывал верхнюю губу, поглядывая на чужаков из-под кустистых бровей. Лучшие годы его прошли, здоровье и сила почти покинули дряхлое тело, но скверный характер, став с годами еще хуже, брал своё: Курт фон Гаррут был самозваным правителем здешних земель, звался герром и своей добычей делиться не желал. Другой вопрос, что догнавшие их на тракте чужаки проявили недюжие познания о драконах: назвавшийся Велтом знал про повадки и хитрости, особенности пропитания и охоты; назвавшийся Гессом был охоч до слов, а притороченные к седлу ножны с двуручным мечом недвусмысленно намекали о том, что чужак горазд не только языком болтать.
– Послушайте ещё раз, Ваша Милость! – польстил Гесс старику. – Мы будем полезны вашей охоте!
– А еще можете сходить нахер! – буркнул кряжистый рыжий бородач, занявший треногий стул в углу шатра. – Много мы таких шарлатанов видели, да только их в овраге черви доедают!
– Остынь, Хабр! – проскрипел Курт, трясущейся рукой прерывая бородача. – Сначала выслушаем их предложение.
– Предложение? Отец, нас больше пятидесяти душ! С нами живодеры! С нами ловчие с отрогов гор! Ты же знаешь, что я лично принимал участие в охоте на Серого Дракона! Что я…
– Я же сказал, – повторил Курт сердито. – Остынь!

Гесс и Велт переглянулись. Дело было скверно, а Отто был прав тогда на тракте: раненного дракона действительно обдерут от носа до кончика хвоста, каким бы крупным он не был. Опытные драконоборцы и прославленные забияки, живодеры были известны своим умением добывать головы даже особо опасных особей. Что говорить про раненного, затравленного к самым горям ящера?
– Мы смиренно предлагаем свои услуги, – сказал Велт, склонив голову, – и в награду просим немногое.
– Долю от добычи? – фыркнул Курт, почесывая хилый подбородок. – Уж знамо дело. С деньгами всякий сможет. А вы попробуйте без них.
– Нет, – решительно сказал Велт. – Мы просим забрать сердце дракона.

--Х---Х--

Называться колдуном было не в диковинку. Велтарион и прежде назывался чернокнижником и ведуном, пророком и волхвом, наперебой выдавая тайны прошлого за безграничную мудрость. Чтобы впечатлить людей не нужно было иметь семь пядей во лбу, достаточно иметь желание. Оно у дракона было неуемным.
Разумеется, не всякий раз подобный трюк срабатывал. Не всякий раз приносил желаемый результат. Ведьм и колдунов жгли здесь и там, вешали на перекрестках, топили по речушкам и болотам. Прибегая к подобной легенде осторожно, Велтарион раз за разом предварительно прощупывал почву.
Был готов он и в этот раз: Курт фон Гаррут был знатным охотником до всего колдовского, за что не единожды был прозван колдуном. Но колдуном он не был, а оттого искренне завидовал мастерам и кудесникам таинственного ремесла.

Зависть и желание прикоснуться к чужим тайнам сыграло на руку и в этот раз: Гаррут нанял двух чужаков на службу, выделил место в лагере, запретил трогать и вызывать на драку. Это было не лишнее: никто не жаловал конкурентов. Даже оскорбленные сыны.
– Видал этого детину? – хохотнул Гесс. – Сын! Он ему такой же сын, как ты – святой жрец! Или мать его…
Велт усмехнулся, позволяя себе человеческую эмоцию.
В вопросах кровного родства людей он всегда занимал позицию отрешенную. У драконов с родством всё было в разы проще: или ты сильный, чтобы покинуть гнездо, или ты навсегда останешься в памяти, как подножный корм.
– Вот и палатка! А ты жаловался на гадкие условия! Не переживай, ночь пройдет, отыщем твоего дракона, мастер Велт! А там и поправим наше положение!
Человек был прав. Прав, как и всегда.
Но почему же воздух так сильно пах грозой?

Отредактировано Veltarion (2025-06-10 17:19:10)

Подпись автора

Шепот молитвы в каменных стенах,
Лезвие бритвы на тонких венах,
Счастье наутро, горе под вечер,
Все так странно и вечно...