Очевидно, что если ты пережил конец света, то в сознании формируется понятие хрупкости привычного мира. Ты, наконец, понимаешь и принимаешь тот факт, что окружающая тебя реальность может рухнуть по щелчку, от одного нажатия кнопки, из-за претензии человека на превосходство над природой.
Так почему Рауль позволил себе поверить, что хуже не будет? В какой момент, он решил, что теперь будет жить и строить светлое будущее в этом ожившем мире то ли Фоллаута, то ли еще какой-то псевдонаучной фантастики? Скажи ему кто в студенческие годы, что все мечты о научных прорывах, о разработках более совершенных инструментов и методов операций обернутся примитивной борьбой за выживание, то Рауль бы рассмеялся. Что может отбросить человечество так далеко назад в развитии? Тогда он не представлял себе этого. А полученный со временем ответ глубоко разочаровал. Да, он боролся всю свою жизнь, но все равно верил в гуманизацию, в снижение насилия, в победу разума. Наивный дурак. Впрочем, за его верой стояло собственное стремление к познанию и совершенствованию. А что было в головах тех людей, что решились изменить природу? Что как не тщеславие и гордость?
Однажды, в компании друзей, рассуждавших о пределах человеческих возможностей, кто-то из собеседников заметил: «Чтобы сбить спесь, снять с человека его корону самопровозглашенного «царя» природы и хозяина планеты достаточно усвоить одну простую мысль: если человечество вымрет, то растения сотрут следы его существования и будут расти дальше. А если исчезнут все растения — человечество не проживет и дня.» Вот так просто можно опуститься с небес на землю, вернуться в реальность из иллюзий всемогущества и вседозволенности. Но планета выбрала другой путь чтобы напомнить людям их место. Она решила мстить. Катаклизмами, катастрофами, эпидемиями.
Папка с пометкой «Совершенно секретно» лежала перед глазами уже несколько минут. С августа в ней прибавилось листов, но не появилось ответов. Не стоило допускать мысль о том, что худшее позади. Обманчивая, опасная иллюзия.
Да, они быстро среагировали, поместили зараженных в изолятор, максимально ограничили доступ к больным и информации. У Рауля, как у человека-врача, появились «смены» по наблюдению за пациентами, как будто и без этого забот было мало. Какой от него прок? Он же не вирусолог.
Первые несколько страниц Рауль пролистал почти не глядя, устало потирая переносицу. Их содержание он знал наизусть: усталость, головные боли, нарушение сна. Все это было у половины его пациентов из числа резонантов. И что теперь? Хватать всех с улиц и сажать в изолятор? Заявление управления города о контроле над ситуацией в данном контексте звучало издевкой.
Контроль — это тоже иллюзия. Что действительно им было жизненно необходимо так это ответы. Но в папке, которую Рауль перечитал от корки до корки несколько раз, их не было. Час убитого времени и можно выдвигаться: сегодня его вызвали в лабораторию лечебного центра не по графику. Возможно, появились какие-то подвижки? Или хотя бы теории? Пока они не составили даже полный анамнез, не провели все запланированные тесты, не обнаружили точные границы между стадиями… Ещё так много работы и так мало времени.
Пропускной режим в лабораторию напомнил Раулю кпп в Фобосе. Не самая приятная ассоциация. По опыту он знал, что секреты опасны, а тайное рано или поздно становится явным. И чаще всего именно поздно. Для пациентов точно… — вздохнул Рауль, оказавшись в лаборатории первым. Он не знал чего ожидать: анализа взятых материалов, обследования пациентов или врачебного консилиума, но раз встреча с другими специалистами была назначена именно в лаборатории — стоило все же подготовиться. Для него угроза вируса была минимальной, а потому маски и перчаток должно хватить. Возможно, стоило надеть очки. Только нужно тщательно вымыть руки. На этой процедуре Рауль почему-то завис: в голове замелькали картинки из прошлой жизни, интернатуры в госпитале. Несвоевременный приступ ностальгии. Он снова и снова намыливал руки, смывал пену, задумчиво наблюдая как она исчезает в водостоке, тщательно вытирался полотенцем и начинал заново. За этим повторяющимся ритуалом он не услышал открывающейся двери.
