[indent] Астория, откинувшись в кресле, во второй раз перечитывает письмо, что она держит в руках. Сбежал. Надо же, не успели поймать, такой был проворный, кто бы мог подумать. Бисмарк предпочитала быть подготовленной, поэтому, прежде чем подступиться к любой задаче, она выстраивала план и старалась найти как можно больше информации. Об этом человеке найти удалось не так много: несколько фактов из детства, пара популярных баллад, сомнительные приключения различной степени законности, да и всё. Удивительно, сколь однообразной могла оказаться на бумаге вроде бы полная событий жизнь.

[indent] Бисмарк откладывает письмо на стол и поворачивает голову к окну. Там уже сияет всеми своими яркими красками закат, и, пожалуй, было бы неплохо прогуляться, но список дел, как обычно, только рос, да и проветрить голову пока не хотелось. Астория скрещивает руки на животе, задумчиво постукивает пальцами друг о друга. Не то, чтобы он ей так уж сильно нужен в качестве информатора, но, если она оставит всё это безнаказанным, это создаст неудобный прецедент. Выбивать деньги силой не хотелось, пусть она и прибегнет к этому способу, если других вариантов не останется. Винченцо был самым перспективным из остальных, хотя ей почему-то казалось, что он бы стал это отрицать, по крайней мере в этом случае. Он свободно путешествовал по миру, ему не задавали лишних вопросов и никто не удивился бы, если бы он спросил что-то личное, всегда же можно списать на творческую натуру. Подвыпившую натуру. Недалекую натуру. Редкий бард не был и актером тоже, а он вроде бы не слыл среди знающих бесталанным.

[indent] Астория поднимается с места, складывает письмо и подносит его к свече, позволяя гореть над металлическим блюдцем, пока не остается совсем небольшой кусочек, который она тоже сжигает. Она даст менестрелю еще один шанс. Напишет о долге, о нужде, о том, что он мог бы помочь сразу нескольким людям, и, вполне вероятно, себе в том числе. Слишком много подробностей в письме – плохая идея, но нужно будет обозначить время и место встречи. Дом Эриха Баньярда? Пожалуй, он бы ей не отказал, но незачем выстраивать эту связь, сама по себе она даст излишнее количество информации о ней. В свой дом она его, конечно же, не пригласит, но можно было бы договориться со знакомым церковником, чтобы ей обеспечили уединенность в одном из храмов. Достаточно нейтральная территория и сложно что-либо понять. Неплохо. Осталось выбрать образ. Жесткий дознаватель, глупенькая прислужница, дама в беде. Сработает ли на нем последнее или он не ведется на женскую слабость? Кажется, придется выяснить опытным путем. Или сделать ему немного больно и посмотреть, как долго он сможет терпеть. Астория морщится. Ещё один шанс, значит, чуть меньше насилия.

[indent] В храме Бисмарк появляется заранее. Накидывает объемный капюшон плаща, присаживается на неудобную скамейку, прикрывает глаза. Нужно настроиться на что-то бесконечно грустное, почти отчаявшееся, будто она держится, но из последних сил. Наверное, всхлипывать стоит начать, когда они окажутся наедине, а пока можно будет сказать пару надтреснутых слов и пригласить его следовать за собой. Если он придет и решит бежать, тогда уже можно будет ухватиться и сломать. Ладно, может быть, не сломать, но надавить чуть сильнее, чем следовало бы. Астория очень не любила, когда что-то шло не по её сценарию, а Винченцо наверняка мог написать свой, да ещё и значительно краше, не стоило давать ему слишком много свободы. Впрочем, уверенности в том, что он вообще придет, у неё не было. Барды не выживали на бесконечной смелости и самоотверженности, подобное скорее было к рыцарям. А вот менестрелям приходилось выкручиваться иначе, и рассчитывать на то, что этот конкретно взятый пожертвует чем-то ради человека, с которым он периодически путешествует… Что ж, заодно можно будет проверить наличие у него сострадания к ближнему, принципов и других зачастую совершенно бесполезных вещей.

[indent] “Создатель, будь благосклонен к рабу твоему. Потому что я не буду.”

[indent] Астория слышит приближающиеся шаги, делает глубокий вдох и ощущает подступающие к глазам слезы. Отлично, не пришлось даже особо стараться. Она склоняет голову ниже, не позволяя заглянуть, только прядь волос колышется тонким завитком, шумно выдыхает, безмолвно встает, кивает ему достаточно неопределенно и нервно сжимает ткань юбки в пальцах, то и дело её перебирая. Для вопросов ещё рановато, им нужно оказаться в более уединенном месте, чтобы Бисмарк устроила небольшой спектакль одного актера и завербовала, вероятно, плохо представляющего, во что он ввязывается, акробата. Ей не очень интересно, как он выглядит, но она подозревает, что его имя не шумело бы так громко, если бы он был совсем уж не пригож. Или именно этим бы и прославился, а подвиг его был совершенно иным.
[indent] Подсобрать информацию ей не стоило особого труда, но зато она узнала, что он перешел по канату самую большую площадь Айзена. Эти умения могли ему очень пригодиться, если он согласится поработать на неё какое-то время. Пока она не решит, что долго выплачен. А кто мог предугадать, когда это случится. Вдруг он окажется слишком полезным, как его тогда отпускать? А если нет, то зачем держать? Как неприятно было зависеть от других, как много усилий нужно было приложить, как далеко упархивала свобода, чтобы больше не вернуться. Астория никогда и не знала её, поэтому потерять не боялась, а вот такой, как он, мог и ценить это эфемерное состояние. Однако пересилит ли оно желание помочь и другу, и женщине в беде? Это ей и предстояло проверить.
[indent] Они заходят в небольшую комнатку, и Астория тут же присаживается на каменную скамью у стены, опуская ладони на колени и позволяя плечам едва заметно дрожать. Она встряхивается, пару раз поводит головой из стороны в сторону, словно пытаясь стряхнуть с себя что-то, то ли страх, то ли нервозность, и тихо, хрипловато произносит:
[indent] – Присаживайтесь.
[indent] Как только он садится, Астория тут же вскакивает, вновь заламывая руки, а затем и пряча в них лицо.
[indent] – Ох, господин, – едва слышно говорит она, так, чтобы ему приходилось прислушиваться. Его сознание, вот оно, едва ли прикрытая для неё дверь, но пока нет смысла давать ему понять, на что именно она способна. Пока стоит ограничиться женскими хитростями.
[indent] Бисмарк негромко всхлипывает, едва ли не подбегает обратно к скамье и садится рядом с ним. Слишком близко для совершенно незнакомых людей.
[indent] – Они же… Они… – она позволяет слезам падать на юбки, мнет ткань, вытирает лицо рукавом – интересно, он поймет, что ей бы нужно дать платок? – Мне несдобровать. Я не знаю, – судорожный вдох, – как вас, как мы с вами, – Астория отворачивается, поджимает губы, дает себе несколько мгновений будто бы продышаться. – Меня отправили к вам, – торопливо говорит она, вновь недостаточно внятно, – чтобы договориться. Иначе я… А они, – её ладони почти незаметным движением перескакивают к его и сжимают. – Помогите мне, господин.
[indent] Хвала отчаявшимся.

Отредактировано Astoria Bismarck (2025-10-15 20:36:07)