Входная дверь со скрипом отворилась, в щель между ней и дверным проемом проскользнула тень, слившаяся с полумраком комнаты. Шустрые шаги зашелестевшие по мягкому ковровому покрытию и остановились в шаге от письменного стола. На столешницу, поверх пергаментов, книг и холстов глухим шлепком упала кожаная сумка. С виду она казалась пустой, а весу ей добавляли лишь стеганые ремни с бронзовыми бляшками, да подкладка.

— Сид тебя дери, - прошептал он, сквозь стиснутые зубы.

Тонкие пальцы змеями заползли в распущенные волосы и, стиснув волоски прямо у корней, с покалывающей болью оттянули на затылок, тем самым открыв лоб и глаза. В глазах мелькнуло сомнение, вспышкой сменившее одушевление и возбуждение, что охватило Л`ианора в момент встречи, в момент уединенной беседы с И`ньяру.

Там, в комнате Его младшего Высочества, за стенами, что хранили тайны, они говорили. Точнее Ину говорил, а Ли внимательно слушал, едва не с открытым ртом и глупым взглядом, проглатывал и внимал каждому слову. Разве он мог отказать? Он согласился на предложение брата, перехватил из его рук бездонную сумку, что в руках не весила ничего, и поспешил из его комнаты. Им нельзя было оставаться наедине. Каждый раз, когда И`ньяру возвращался во дворец, сердце Л`ианора испытывало счастье, любовь, возбуждение. Его тянуло к младшему брату со страшной силой, растворяя в воздухе самообладание. Он, не раздумывая, дал согласие помочь, будто это что-то изменит, будто И`ньяру взглянет на старшего наследника иначе. И он взглянул, когда провожал его вслед, обжигая пристальным взором ровную спину. Л`ианор почувствовал, но не оглянулся.

Бумага на столе зашуршала, Ли стащил из-под слоя пергамента эльфийскую карту мира, свернутую в трубу и перетянутую лентой. Он развернул ее в спешке, не развязал, стянул ленту и развернул карту перед собой. Города ожили, прикоснись и ты услышишь людские голоса, населяющие каждую деревушку близ раскинувшегося города. Его взгляд упал на знакомую деревушку, чьи безжизненные берега омывались холодными водами Альбермара. Л`ианор чуть заметно улыбнулся, глаза его оставались стеклянными, сосредоточенными, а в груди дернулся нерв, обжигая теплом.

— Решено, - молвил он себе под нос, скрутив карту и спрятав ее в сумку, так и не нащупав рукой дна.

Переместившись за письменный стол и опустившись в глубокое кресло, скрипнувшее обтянутой кожей под весом его тела, Ли вытащил небольшой лист пергамента. Он поманил пальцами по воздуху, поймав фалангами пальцев впорхнувшее перо. Наточенный наконечник, заскрипел чернилами по бумаге. Маленькая, коротенькая записка, состоящая из пары слов, была свернута в четыре раза и запечатана эльфийским дыханием, что позволяло прочесть ее только адресату.

В дверь постучали. От неожиданности Ли встрепенулся и, как испуганная лань, посмотрел на дверь. Он промолчал, а за дверью не ждали ответа и вскоре отворили ее, свободно входя в покои старшего наследника.

Анердис нес в руках серебряный поднос с фруктами и ягодами. Он прошел к обеденному столу и поставил поднос прямо у плетеной корзинки, в которой тут же раздалось хрюкающее дыхание. Из-под куска материи высунулся сморщенные пятачок, унюхавший сладкий аромат фруктов.

— Пухлобрюх, просыпайся, - с улыбкой на устах проговорил слуга и позволил себе мягко погладить сида за округленный пятачок.

Пухлобрюх угрожающе щелкнул пастью подле пальцев Анердиса, слуга же вовремя одернул руку и, казалось, хотел ответить на угрозу питомца Его старшего Высочества, как вдруг отвлек грудной кашель.

— Л`ианор, - на выдохе произнес Анердис, коснувшись ладонью груди, - ты был здесь.

Л`ианор наклонил голову, подложив под подбородок ладони, скрещенные между собой пальцами. Он приподнял в удивлении бровь, глядя на старого друга.

— И как часто ты являешь в мои покои без моего на то разрешения?

Анердис напряженно хохотнул, от холодка в голосе принца ему становилось не по себе. Не хотелось столкнуться лицом к лицу с безумием Ли. Но тот, как оказалось, лишь притворно пригрозил слуге, пребывая в спокойном расположении духа.

— У меня к тебе есть поручение.

Анердис обрадовался, подумав о том, что наказание миновало его, и на цыпочках подошел к другу. Л`ианор не спеша поднялся из-за стола, перехватил записку между пальцами и осторожно вложил ее в ладони слуги. Глаза у Анердиса заблестели интересом, он Л`ианор не удосужился показать содержание записки. Значит к наказу стоит отнестись со всей серьезностью.

— Отнеси в комнату Адалин фрукты и вино, а затем незаметно передай эту записку. Как только сделаешь это, сразу покинь комнату гостьи. Понял?

Анердис несколько раз кивнул, да так, что голова его могла свалиться с плеч. Бесшумно развернулся на пятках туфель и вышел за дверь.

Л`ианор времени зря не терял. Он сменил дворцовые одежды на походный костюм, затянутый на талии тонкими ремнями. Закинул через плечо сумку и, пробравшись на балкон, в прыжке перемахнул через перила. Спуск по дворцовой стене был куда быстрее, чем запутанные коридоры, по ходу которых можно встретить тех, кого видеть не желал.

Он пустил в бег, будто боялся не успеть. Пересек реку, не намочив сапогов. Ворвался в рощу и, не прислушавшись к шепоту деревьев, в прыжках огибал устрашающие корни, что будто пытались остановить его.

Вскоре средь деревьев-стражников он увидел низенькую избу, окончательно вросшую в почву и крышей грустно поникшей к земле. В огороде было тихо, шуршала только местная живность, довольствующаяся корнеплодами на грядках и ягодами на густых кустарниках. Хозяина в окрестностях не было. Ни снаружи, ни внутри дома. Л`ианор несколько раз убедился в этом, обогнув дом по кругу, пройдясь в заросшем саду и даже заглянув в пыльное окно, затянутое сплошь паутиной.

— Дедушка, надеюсь, ты меня простишь.

Та`нсалир хоть и имел свойство забывать все на свете, но свои сбережения, свое хозяйство, знал как пять пальцев одной руки. Ли не сомневался, что проникновение в дом незваного гостя и его вольность не останется незамеченной, но ждать возвращения деда не было времени. Старый король мог уйти в поход, которому свойственно затянуться не на один сезон, а мог забраться в спячку, как медведь, или, на худой конец, его забрала супруга, чтобы откормить и отмыть, а после снова отпустить покорять необъятный лес.

Л`ианор прокрался в дом и сразу юркнул в узенькую кладовку. Он знал, где дедушка обычно хранил запасы семян и диковинных растений эльфийского леса. Некоторые из них собственными руками собирал и укладывал в холщовые мешки про запас. Сейчас все, что попадалось ему под руку, он бросал в сумку, распахнутую, как сидова пасть. Ни одна из склянок не стукнулись друг о друга при попадании в бездомную сумку, ни один росток не сломался, ухая в темноту.

Попытавшись скрыть следы преступления, Ли закинул на плечо сумку, что, по-прежнему, не изменилась в весе, и выбрался из дома. Когда входная дверь недовольно заскрипела ему вслед, будто ругая нерадивого внука, принц натянуто улыбнулся, на его лице проскользнула тень вины, рука дрогнула, вцепилась в кожаный плечевой ремень. Он не остановился, даже под натиском вины перед дедушкой, перед тем единственным, кому было все еще не наплевать на Дар Луны.

Его быстрые шаги вновь сменились бегом. Л`ианор отдалился от рощи, которая стала последним пристанищем сумасшедшего старика. Он пересек поляну, раскинувшуюся под открытым небом, и вновь его фигура скрылась тенью средь деревьев.

В записке он обозначил место встречи. Это была медвежья пещера. Он сбавил шаг, заметив камень, покрытый мхом и растениями, в сердцевине которого зияла расщелина, хижина зверя, ушедшего в зимнюю спячку. Несмотря на то, что в Эльвендоре всегда царило лето, каждый сезон эльфы проводили ритуалы, чтобы время шло своим чередом, а все живое не замедляло и не путало циклы. 

Он опустился на камень, торчащий будто клык из-под земли, и остался ждать прибытия Адалин.

Подпись автора

мир сошел с ума и мы за ним

Л`ианор лениво сидел на камне, закинув одну ногу на другую и, упираясь локтем в согнутое колено, лениво перелистывал книжку, что размером была не больше ладони. Он прекрасно видел в темноте. Выражение лица его было спокойным, но не скучающим. Напротив, он улыбался, зачастую содрогаясь в плечах от легкого смеха. Читал сборник людских сказок, давно попавший в его руки и ставший как дополнение коллекции необычных вещей.

Взмах крыльев. Острый слух заметил вибрацию в воздухе, когда крылья с густым оперением, принадлежавшие ночному охотнику, со свистом разрезали холодный воздух ночи. Не поднимая головы, наследный принц убрал книжку во внутренний карман камзол, вытянул освободившуюся руку перед собой, безмолвно приглашая птицу опустить ему на запястье. Сова, проигнорировав его предложение, ухнула в вечерней тишине и взмахнула крыльями, пикируя вниз.

Мягкая посадка, сопровождаемая шелестом зеленой травы, не привлекло внимание Л`ианора. Он посмотрел исподлобья, медленно приподнимая брови в удивление. На лице застыло неподдельное изумление. Перед ним сидела Адалин. Абсолютная голая, сложившая ладони на свои подогнутые под себя ноги. Распущенные пряди, взъерошенные и запутанные в совиных перьях, опускались по плечам, накрывали плавно вздымающуюся грудь и скрывали девичьи округлости. В ее взгляде он мог прочесть удовлетворение – ей впечатлить принца. Он мало, что знал о драконах, о их способностях, кроме тех, что заключались в силе. Все это, он надеялся, ему предстояло узнать, но сейчас у них не было в запасе свободного времени.

Его Высочество поднялся, хлопнув себя по коленям, а затем снял со своего плеча теплую мантию. Он набросил накидку на плечи Адалин, осторожно застегнул на золотую брошь, а после произошло то, что за пределами леса считали магией или чудесами. Нагое тело девушки покрылось тканями, будто сшивающимися и подгоняющимися под формы прямо на ней. Он одел подругу в одежды, менее подходящие для посещения приема у достопочтенного лорда, но куда более практичные для путешествия в далекий и холодный край ойкумены.

— Я рад, - прервал он наконец молчание, - что наши уроки не прошли даром и ты смогла прочесть послание.

Он протянул руку навстречу Адалин, дождался, когда она вложила свою ладонь в его руку, и помог подняться с колен.

— А теперь нам нужно отправляться в путь. Расскажу все, когда прибудем на место.

Л`ианор плавно отпустил ее руку, едва задержавшись на подушечках пальцев. Улыбнулся, заметив зацепившееся перо и взмахом руки выудил его из путаницы густых прядей. Он обошел подругу стороной, встал у подножия пещеры и закрыл глаза. Ровный вдох и медленный выдох – вместе с дыханием он пропускал природу, ее невидимые нити сквозь себя. Руки взмыли в воздухе, очертили круг и замкнулись в центре. Он рывком раздвинул ладони, что мгновением ранее сошлись вместе, тем самым открыв портал.

Пространство заискрилось, расходясь по швам, а из открывшегося переходя вырвался остервенелый ветер, прогоняющий незваных путников прочь. Ли шагнул вперед и остановился, тут же обернувшись к Адалин. Он мягко улыбнулся, говоря без слов, глазами, что впитали в себя мрак бездонной ночи, и протянул ей свою руку.

— Идем.

Их пальцы сплелись в замок, будто принц не хотел потерять девушку во время перехода, что не занял у них и минуты пути. Как только пространство обрело живые очертания, а портал за их спинами захлопнулся, эльф тут же распустил замок их рук и шагнул вперед.

Они переместились из рощи в Лесу в остатки рощи на Континенте. Это была деревушка близ Фёлинге. Вышли на утес, с которого открывался довольно печальный вид на прибрежную деревушку. Одинокие дома, серые крыши, черные стены. Все в этой местности говорило о невыносимой тяжести жизни, наводило тоску и печаль, но Л`ианор повел себя странно. Он сделал глубокий вдох, словно глотнул свободы, и улыбнулся. Правда, губы в улыбке задрожали, уголки потянулись вниз, отразив на его бледном лице печаль. Печаль, что стала печатью на воспоминаниях, которые невозможно забыть и выкорчевать из сердца, как бы того он не желал.

— Мы с тобой в деревушке, что расположилась близ Фёлинге, - он поднял руку, указал на море, что волновалось в бескрайнем пространстве, размывая волнами границу между небом и землей, - а это море Альбермар. Отсюда начнется наше путешествие.

Покачав головой, а взглядом охватывая окрестности, которые предстоит исследовать. Ли наклонил голову и посмотрел на Адалин, бесхитростно усмехнувшись.

— Рощи. Мы начнем отсюда.

Ему не пришлось вдаваться в подробности. Адалин все уже и так знала. Последним посвященным в планы И`ньяру стал его старший брат. Несмотря на то, что Ину решился довериться Ли, после их разговора осталось немало вопросов. Особенно сомнений. Сомнений в том, что от него скрыли что-то очень важное и опасное.

Ли вскинул руки над головой и потянулся, разминая тело, как от долгой конной прогулки. Затем он выставил руки перед собой, раздвигая длинные пальцы и с леностью любуясь массивным перстнем, украшающим  его указательный палец. Немного погодя, все также храня молчание, как благородный конь в сухом стойле, принц протянул руку к Адалин и внезапно дернул ее за волосы. Несомненно больно. Это было понятно по исказившемуся лицу драконицы, по вспыхнувшему взгляду, в котором читался немой вопрос: умереть захотел?

Он ничего не ответил. Скрутил длинный волос в комочек и поместил его в ядро перстня, когда одним касанием пальца открыл крышечку, усеянную лунными камнями. Это было не простое кольцо, наверное, Адалин повидала немало подобных украшений в арсенале И`ньяру. Что ж, хоть Л`ианор и не мог похвастаться равными магическими навыками, кое-какие знания у него все-таки имелись.

Как только он поместил частичку Адалин в кольцо, внешность Л`ианора начала меняться на глазах. Опустившись ростом на половину головы, он разросся в плечах, окреп в спине, руках и ногах. Его белая кожа приобрела бронзовый оттенок, а волосы, цвета лунного света, от самой макушки впитали в себя оттенок догоревших в камине головешек, полностью угольные, черные как ночь. Только глаза. Глаза остались светлыми, неизменными, заглядывающими прямо в душу.

Он обернулся к Адалин, улыбнулся ласково и протянул к ней свою ладонь, чтобы мягко погладить по голове, без слов прося прощения. Его лицо изменило привычные очертания, сейчас на девушку смотрела почти что ее копия, только в мужском обличье, растерявшая всякую схожесть с эльфийским принцем.

— Маленькая предыстория, - он поманил подругу за собой и начал спускаться с утеса, - я твой брат. Хочешь старший, хочешь младший, а хочешь - близнец, двойняшка. Не имеет значения. Мы прибыли сюда в дом нашего родственника. Его звали Эмилиан, раньше он был местным кузнецом. После себя оставил дочь, вот от нее и пошла наша кровь. Если спросят, почему смуглые такие...

Ли задумался, усмехнулся и глубоко выдохнул во время прыжка с невысокого выступа. Обернулся к Адалин, подставил ей свои руки и помог спуститься на землю. Они продолжили идти в направлении дома, что, как и в прежние годы, выделялся на фоне остальных.

— Скажем, что отец у нас... - сощурился, взглянув на Адалин, - из тех мест, откуда ты сама родом.

На дворе была глубокая ночь. Местные не бродили в столь поздний час по улицам, мало ли ветром сдует или какая чертовщина во мраке примерещится, так что заметить их было некому. Они преодолели сугробы, стиснув зубы и набравшись немалого терпения. Все-таки внезапно ворваться в дикий холод прямиком из теплых краев – стало еще тем испытанием на прочность.

Л`ианор протоптал им тропу, идя впереди. При попытке открыть калитку, чуть не сломал ее, да и забор в целом, так что пришлось перелезать через покосившиеся колья ограды, падать в пушистые сугробы снега, и из последних сил и не произнесенных вслух проклятий добраться до дома.

На дверях висел амбарный замок. Прежде, чем открыть его, Ли внимательно осмотрел замочную скважину и недовольно цыкнул. Бросил взгляд на пустынные улицы, недобро заглянул в окна ближайших домов, откуда не доносилось света.

— Надо было запечатать артефактом с проклятием, чтобы руки отсохли у тех, кто осмелился в дом проникнуть, - он не всерьез это говорил, наверное. Замок все же был запечатан ключом, без которого невозможно было попасть внутрь дома кузнеца ни через двери, ни через сарай, ни через окна.

Л`ианор позаботился, чтобы дом оставался в сохранности, словно ждал возвращения хозяина, увы, который уже никогда не ступит на порог кузницы.

Тяжелый замок упал под ноги. Дверь с трудом поддалась, со скрипом отворилась и впустила гостей в свои просторы. Внутри на удивление было сухо, но суровые зимы успели пронзить каждый угол, впиться в каждое бревно и доску, превратив жилище в заледенелый склеп.

— Сядь поближе к камину. Сейчас разведу огонь, - он поставил низкую лавку у камина, в котором не то, что огня, дров уже сотню лет не водилось.

Пройдя к обеденному столу и бросив на него сумку, Ли нехотя замедлился. Он поджал губы и прозрачным взглядом осмотрел главную залу. Не нужно было света огня, чтобы рассмотреть все в деталях и оживить воспоминания, согревающие изнутри и бьющие незабытой пощечиной по лицу.

Он мотнул головой, прогоняя мысли. Открыл сумку, было хотел перевернуть и вытряхнуть все ее содержимое на стол, но вовремя одумался и вместо поспешных действий запустил руку внутрь. Рука провалилась по самый локоть. Удивительно, что дыры в дне сумки не было, да и из-под стола рука Ли не выглядывала. Одним за другим он доставал из сумки вещи и припасы, отыскал в чулане дрова, отсыревшие, но пригодные для того, чтобы даже эльф, вдали от родных земель, сумел справиться с разведением огня. Конечно же, дело не пошло без помощи артефактов. Два зачарованных камня, похожих на те, что люди использовали для получения искры, эльфу не пришлось долго и упорно разбивать их друг о друга, кинул вместе в камин и пламя вспыхнуло, будто только-только пробудилось ото сна.

Вздох облегчения сорвался с его уст, он перемахнул через скамью и сел подле Адалин. Огонь притягивал своим танцем и теплом, Ли вытянул ноги, протянул руки и почти заурчал от удовольствия. Он ненавидел холод.

— Слишком долго молчишь, - резюмировал Ли, не глядя на спутницу. - Если хочешь спросить, то спрашивай.

Отредактировано Lianor (2025-06-29 19:27:13)

Подпись автора

мир сошел с ума и мы за ним

На губах Л`ианора застыла мягкая улыбка, дрогнувшая и опустившаяся уголками вниз. Он смотрел на девушку внимательно, но будто сквозь нее, рассматривая призраков, что потихоньку обретали очертания и оживали в стенах заброшенного дома.

Сделав короткий вдох и выпрямившись в плечах, Ли медленно закрыл глаза. Слова зацепились за кончик его языка, замершего на линии ровных зубов, а после он прикусил нижнюю губу, то ли смущаясь, то ли робея перед тем, как ответить Адалин.

— Я смотрю, И`ньяру о многом поведал тебе, - это не упрек, лишь констатация факта, что Ину посвятил девушку в большинство тайн своих и чужих. Безрассудство или доверие. Быть может, святая глупость и простата, чем младший принц никогда не выделялся.

— В этом доме когда-то жил Эмилиан со своей семьей. Эмилиан – мой сын, сбежавший от нас с Ину в это богами забытое место. Прошло уже много лет, слишком много. После его смерти, я приглядывал за домом, приходил сюда раз в десятилетие, а может и дольше. Не хотел, чтобы кто-то занял его или превратил в руины.

Пальцами вцепился в край лавки под собой, качнулся назад и на вытянутых руках и спиной привалился к воздуху. Он, не открывая глаз, замолчал. Задумался, вычерпывая из памяти давно забытые воспоминания. Забытые, но оказавшиеся настолько живыми, что только протяни руку и сумеешь прикоснуться.

Это было больше двух сотен лет назад. Так давно, а будто только вчера.

Он спустился вниз по склону, оставляя тень леса за спиной. Шел, не зная дороги. Шел туда, куда смотрели глаза. В пустоту, наперекор прохладному ветру, несущему в себе шум реки, протекающей через лес и пробившейся через людскую деревушку.

Он блуждал в гордом одиночестве, без компаньона, без брата, без огласки. Спустился к берегу реки. Опустился на одно колено и зачерпнул в ладони, что были сложены в чашу, немного чистой воды. Не мог напиться, словно обуреваемый дикой жаждой, как вдруг вода пролилась сквозь его пальцы.

На шорох травы он немедленно поднял голову, всмотрелся в полумрак вечера и увидел ее. Девушка замерла на противоположном берегу реки, прижала к груди плетеную корзинку, полную выстиранной одежды, и молча смотрела на мужчину, показавшегося ей призраком, духом. Л`ианор немедленно поднялся с колен, выпрямился в спине, но не сделал резких движений, не пытался спугнуть девушку. Она же в ответ все молчала, грудь ее тяжело вздымалась, но на удивление она не издала ни вскрика. Не испугалась. Только смотрела, словно очарованная красотой эльфийского принца.

Глупость. Воистину глупость вела его тогда, завладев голосом разумом и уступив место чувствам. Не сказать, что он влюбился в нее с первого взгляда, но она была хороша собой, слишком хороша, чтобы прожить жизнь среди деревенских остолопов и свиней.

Он одернул камзол, расшитый серебряными нитями, что украшали бархатную ткань вышивкой созвездий и полумесяца, шагнул вперед, полностью погрузив ступни в воду. Мелкое дно, он преодолел расстояние от берега до берега в несколько широких шагов, поднимая поступью всплески воды.

— Кто ты... - с опаской прошептала девушка, хотя в глазах читался неподдельный интерес и юная влюбчивость.

В ответ Ли улыбнулся и протянул девушке свою холодную ладонь. Она робко вложила пальцы в его руку и крупно вздрогнула, когда ее кожу опалил поцелуй. Никто и никогда не обращался с ней столь учтиво и галантно.

— Я могу быть кем угодно, - сладко заговорил принц, приближаясь к девушке и перехватывая ее руку за запястье, цепко обвивая его пальцами, - могу быть сном, могу быть призраком, а могу быть настоящим. Кем захочешь.

Он слышал как часто забилось сердце в ее груди. Это был манящий звук, на который Л`ианор был падок. Он смотрел на девушку, почти влюбленно, почти с желанием, медленно распускающимся у него в груди.

Эта мимолетная встреча растянулась в год. В прекрасный год, полный веселья, влюбленности и неподдельным чувством свободы. Л`ианор все чаще покидал свой дом, стал вхож в людскую деревню под маской обычного парня, приходящего из соседней деревни. Но все оборвалось, не имея возможности на продолжение. Амелия, так звали ту девушку, чье имя имело аромат полевых цветов. Она забеременела.

Все произошло слишком быстро. Л`ианор знал, что не мог привести девушку в своих владения. Жизнь ее и ребенка попали бы под угрозу эльфийского народа. Ее бы не приняли. Ее бы сожрала жизнь в заключении. Принц не желал этого для нее. Не желал подобной жизни и для сына, рождение которого он не застал.

Он ушел, как уходят временные любовники. Прощание было коротким, но болезненным для Амелии и для него. Забыть было бы слишком просто, потому он не забыл. Не забыл, но никому не рассказал о том, что человеческая женщина понесла от него. Не сказал и брату, боясь, что тот навредит ей, дабы показать старшему наследнику на его ошибки, на его необдуманные действия, за которыми всегда идут последствия.

Л`ианор молчал не больше минуты. Адалин смотрела на него, ждала продолжение рассказа, а он не спешил, будто не хотел раскрывать свою душу настолько, насколько самому было страшно.

Он открыл глаза, медленно повернул голову навстречу подруге.

— Я впервые встретился с Эмилианом, когда мальчишке было всего двенадцать лет. Он пришел в лес, потому что был наполовину эльфом. Самостоятельно нашел дорогу ко мне. В тот момент мой в моем мире пошла трещина. Мальчишка не понимал, куда лезет, а я не набрался храбрости прогнать его. Знаешь, кого он встретил первым? И`ньяру...

С уст сорвался скрипучий смех. Натянутый, как он сам.

— Лиан подумал, что он и есть его отец. Похоже, Амелия рассказала ему достаточно, чтобы мальчишка смог найти родного отца. Что ж, нашел не только мне, но и моего брата.

Качнув головой, словно отгоняя от себя тяжелые мысли, Ли резко поднялся на ноги. Он прошел к столу, порылся в вещах, вываленных из походной сумки и нашел сверток ткани. Небольшой перекус перед тем, как ложиться спать.

Скромным ужином он поделился с Адалин. Быстро съели, что даже крошек от хлеба, мяса и сыра не осталось. Проголодались, но наколдовать больше Ли не мог. Магия была ограничена, а точнее ее совсем не было в людских землях.

— Что ты говорила про то, что могла бы согреть меня? - он сложил вещи обратно в сумку, освободив стол. - Дом не прогреется за ночь. Займем одну из свободных спален и ляжем вместе. Конечно, если ты не против провести ночь бок о бок со мной.

Он улыбнулся, не имея за словами скрытого смысла. Не было ни сил, ни желания думать о девушке, как об объекте утоления своих желаний. Ночь наступила слишком быстро, им нужно набраться сил, а по утру приступить к тому, за чем они сюда явились.

Подпись автора

мир сошел с ума и мы за ним

Любовь. О, прекрасное чувство. Л`ианор не раз и не два становился ее причиной, ее инициатором, взывая в чужих сердцах волны сокрушительных эмоций. А сам? Что чувствовал он?

Отведя взгляд в сторону и потупив взор в одну точку, эльф осторожно, кротко, нерешительно вздохнул. Он сомкнул уста, которые едва дрогнули в нерешительной, усталой улыбке. Казалось, что он знал от начала и до конца то, что испытывал к тем, с кем проводил одноразовые, никчемные, но не такие уж тоскливые ночи. Это была не любовь. Даже к прекрасной Амели, что была невинна и прекрасна как бутон распустившегося цветка, он ощущал лишь привязанность, сочувствие, симпатию, но не любовь. Не то сильное чувство, из-за которого с готовностью можно шагнуть в пламя и заживо сгореть.

Он знал, кого он любил от начала и до конца. Видел его образ. Заменял его руки чужими объятиями. Притворялся, что был счастлив слышать многочисленные признания, но голоса, которыми они принадлежали, ни один не был похож на холодное и отчужденное звучание напряженных связок.Родных. Любимых. Шипящих на змеином языке.

Я тоже скучаю…
Услышав голос Адалин, задержавшийся вздохом на приоткрытых лепестках губ, Л`ианор обернулся. Он посмотрел на девушку без злобы, без пламенной ревности, выжигающей в груди все живое. Он смотрел на нее с сочувствием, с иронией, испытываемой к ней и к самому себе. Они были глупцами. Эльф понимал истоки чувств девушки, но они казались ему безнадежными, не столь сильными, лишь временно страстными. Страсть имеет свойство растворятся в холодном дыхании и стеклянном взгляде. Время проходит. Чувства угасают и, порой, даже не оставляют после себя воспоминаний.

Время. Лишь время способно проверить чувства на прочность, пронести их сквозь века, оставив неизменными. Испытывает ли он тоску. Подумал про себя, без печали и радости, и посмотрел на свои руки. Он чувствовал И`ньяру. Ощущал, когда и как бьется его сердце. Слышал его дыхание, стоило лишь прикрыть глаза. Где билось его сердце, там билось сердце младшего брата, повязанного с ним клятвой. Повязанные жизнью.

— Идем, - прервал он воцарившееся в комнате безмолвие, нарушив его мягкостью своего голоса.

Не протянув руки, он молча поднялся вверх по лестнице, проводя Адалин в спальню, что когда-то принадлежала хозяевам дома. Внутри давно никто не жил. Стены хранили в себе молчание вечности, пропитались сыростью одиночества и жестокостью холода, выгоняя все живое из помещения. Большая, крепкая кровать не хранила в себе тепло, скорее пыль, густую, как мгла окутавшая северное побережье.

Он опустился на постель, та смялась под весом его тела, а каркас кровати заскрипел, без радушия, скорее скорбно и тоскливо. Хмыкнув себе под нос, Л`ианор не побрезговал и залез под тяжелое одеяло, не удосужившись снять с себя верхние одежды. Адалин забралась следом, сморщилась то ли от холодной простыни, то ли от стойкого запаха влаги и плесени, пропитавшей подушки.

Прошло немного времени, подруга засопела, Л`ианор открыл глаза. Он уставился пустым взглядом в темный потолок, по которому скользили тени голых деревьев. Повернув голову и убедившись в том, что спутница спит крепким сном, набираясь сил, принц бесшумно поднялся с кровати. Он покинул спальню.

Он двигался тенью, едва отражающейся на стенах. Спустился в общую залу, прихватил походную сумку со стола и незамеченным выскользнул из дома.

Холодный ветер встретил его без радушия, без добра. Он завывал на его головой, поднимая с земли крупицы заледеневшего снега. Тонкая корка льда, покрывшая наледью протоптанную тропу, с хрустом ломалась под ногами. Человеческий юноша шустро поднялся на утес.

Он шел вперед, не видя дороги, закрывая слезившиеся от холода глаза. Шел по наитию, по чутью, зная, что не заблудится. Понимая, что найдет верную тропу.

Шаг его внезапно остановился. Он сделал глубокий и ровный вдох, наполнив легкие прохладой северного моря, и опустил голову. Взгляд его скользнул по небольшому холмику, расположившемуся в роще, из которой незваные гости явились в эту деревушку. Снег запорошил почву, будто старался изо всех сил скрыть от чужих глаз то, что здесь захоронено.

— Здравствуй, Лиан, - произнес он шепотом, опускаясь на одно колено и прикладывая ладонь к талой земле.

Ветер над головой завыл с утроенной силой. Тонкие деревья заскрипели над его головой, вызывая у эльфийского принца улыбку на устах. Он плавно качнул головой, принимая скромное и, возможно, безрадостное приветствие покойного.

— Теперь мне нужна твоя помощь.

С этими словами Ли достал из сумки маленькую лопатку, по размерам чуть больше столового прибора, и мешок из черного бархата. Удар. Он с трудом воткнул лопатку в заледеневшую землю, разодрал почву, всколыхнул застывшую в этой земле жизнь. Сколько смог, он собрал землю в мешочек и перетянул его узлом золотой нити.

— Надеюсь, ты хорошо присматривал за этими землями, - он приложил ладонь к холму, но под его холодной ладонью даже не растаял снег.

Не дожидаясь рассвета, не разбиваясь в горячих речах о том, как ему жаль, как много времени он потерял, Л`ианор поднялся с колена. Он посмотрел на могилу своего сына, выкопанную на отшибе, разделенную с супругой, с дочерью и продолжением семьи, и плавно качнул головой. Так было нужно и ему было не жаль. Эльф оставался эльфом. Верным существом, но обделенным чувствовать. Он испытывал благодарность, наверное, не более того.

— Я еще вернусь, - он спрятал инструмент и мешочек обратно в сумку.

Спешным шагом он вышел из рощи, спустился со склона. Оглядывался каждый шаг, наблюдал за деревней, что все еще мирно спала в это время. Вернулся в дом, теперь в нем было куда теплее, то ли огонь в камине разжег сердце забытого дома, то ли Адалин надышала и согрела помещение своим горячим воздухом.

Л`ианор вздрогнул в плечах. Все-таки холод травил ему душу и тело куда больше, чем ядовитые слова младшего брата, граничащие заботой и желанием убить. Он оставил сумку на столе, будто ничего не происходило, будто не покидал он дома в одиночку, и поднялся на второй этаж. На цыпочках он скользнул в темноту, залез под одеяло и лениво расслабился. Стало тепло, он разнежился и с удовольствием поддался к Адалин, сдержавшей свое слово. Она согревала. Не сердцем. Телом.

Утренний воздух наполнился запахом свежей крови. Не просыпаясь и не открывая глаз, Л`ианор повел носом по воздуху, вдыхая его полной грудью. Он зашевелился, поморщившись, когда услышал протяжный кошачий рев. Не понял. Не осознал, что происходит. Начал водить руками по постели, внезапно замер. Тяжесть чужого тела опустилась на вторую половину постели, прильнула к его боку и накрыла женскими ладонями.

От ее кожи веяло тепло. Ее волосы пахли кровью. Ли мазнул затылком по подушке, ткнулся носом в ее спутавшиеся волосы и вздохнул, утвердившись в своих ощущениях. Его ладонь плавно и нежно, почти невесомо, скользнула вдоль ее обнаженной фигуры. Подушечки пальцев очертили изгиб позвоночника и замерли на плече, поднимающимся в такт равномерному дыханию.

— Доброе... - с прищуром открыл он один глаз, - утро.

Они встретились взглядом. Адалин не улыбалась губами, она улыбалась глазами, неосознанно цепляя его не проснувшееся сознание. Л`ианор приподнялся, упираясь локтями в матрас, и слегка повел головой в бок. Его взгляд лениво и изучающе мазнул вдоль Адалин, начиная с босых ступней и заканчивая густой шевелюрой, будто черный водопад, стекающей по ее плечам и спине.

— Будь осторожна, превращаясь в дикого зверя. Это место полно охотниками, иначе здесь попросту невозможно выжить людям, - он запустил пальцы в ее волосы, плавно и мягко разбирая их рукой, словно гребнем.

Подпись автора

мир сошел с ума и мы за ним