Бастиан Готье Костиньи
Граф Лагард

David Oakes

«Nihil verum est omnia licet»

ДАТА РОЖДЕНИЯ, ВОЗРАСТ: 13.07. 1528; 34 года
РАСА: человек
МАГИЯ: нет
РОД ЗАНЯТИЙ: граф Лагард
МЕСТО РОЖДЕНИЯ: Лагард, Кастилия

РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ:

семья

Ренард Годдар Костиньи – отец (умер около десяти лет назад)
Антония Агуэда Мартина Костиньи (дев. Медина) 63 года – мать
Диего Медина, герцог де ла Серда (45) – кузен по матери
(+ некоторое количество сердской родни)
Адриан Гийом Костиньи (39) – средний брат, пресвиатор, метит в епископы Лагарда
Бернард Гильбэ Костиньи (44) – старший брат (умер недавно)
Аделин (18) - дочь Бернарда от первого брака
Дебора Костиньи (24) – его вдова
Валери (5) – их дочь
Лусания Пентьевр (32), вдовствующая баронесса Терси – младшая сестра
Лука Пентьевр (17) барон Терси
Лидия - 12, Лучано – 7 – её дети.
(+ возможные бастарды)

ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА:

Появление младшего отпрыска в графской семье в благословенную, казалось бы, пору – сердце сезона хлебов, - было омрачено приступом ревности. Бастиан родился темноволосым и темноглазым, в отличии от старших братьев, которые пошли в рослого, коренастого и светловолосого отца. Ревность появилась давно, из-за стремления жены при малейшей возможности посещать родные края, по которым та отчаянно скучала, особенно зимой и осенью. Даже то, что Баст вырос очень похожим на мать, не усмирило со временем отцовских подозрений и не убавило неприязни. Родители всё же помирились год спустя, а рождение светловолосой дочери вернуло в семью лад.

Отсутствие расположения отца отлично чуяли старшие братья, потому не скупились на подзатыльники. Там, где Бастиан не мог взять силой, он научился обходиться ловкостью и хитростью. Изучил все закутки в родном замке, тёмные повороты, входы и выходы в хозяйственных службах, чтобы удрать при необходимости или подкараулить братьев ради ответной каверзы, водил дружбу с поварятами и мальчишками на конюшне. По итогу наказывали за всяческие провинности Бастиана куда реже, чем братьев и кузенов, которых прислали родичи к графу на воспитание. В возрасте десяти лет отец отправил его, от греха подальше, оруженосцем к давнему знакомцу и очень дальнему родственнику, графу Росси. Там Баст постигал премудрости военного дела и выживания в условиях большой чужой семьи, где клювом не щёлкают.

Когда вернулся домой, родители подыскали ему невесту – миловидную и хорошим приданным. Вот только за пару месяцев до свадьбы девушка купалась с подругами в озере, неглубоком, но с холодными источниками, и утонула. Детские потасовки с братьями переросли в нешуточные драки, к тому же средний, Адриан, готовился к принятию сана и буквально замучил всех цитатами из священных текстов, которые заучивал. Последней каплей стала бурная ссора с отцом, всегда несдержанным в выражении злости – Баст решил податься в наёмники. Первая попытка стать бравым кондотьером, правда, чуть не стоила ему жизни – в ближайшую зиму он был ранен, тяжело простыл и метался в лихорадке на дрянном постоялом дворе. Спасло его только то, что мать послала слуг, чтоб вернули домой. Был он так плох, что Адриан всё порывался отпустить ему грехи, благо брата недавно допустили до проведения таинства.

Во второй раз собираясь покинуть родной дом, младший Костиньи смирил гордыню, попросил у родителя благословения и денег на то, чтоб собрать свой отряд наёмников. Граф выдал и то, и другое, не скрывая, что это прощальный подарок аки пинок для ускорения в жизнь. Бастиан внял наставлениям и домой наведывался крайне редко. Побывал в Айзене и Романии, полюбовался на границу Леса. Чуть не женился снова, на сей раз неприлично долго задержался в пути и невесту выдали за другого. Не особо расстроившись по данному поводу, Баст решил, что жениться не судьба, наверное, а симпатичных вдовушек на его век хватит.

Приключений и путешествий много не бывает, но разменяв третий десяток, Бастиан задумался о том, что пора бы обзавестись собственными виноградниками, со всеми вытекающими – жена, дети, подати. На излёте подобных раздумий судьба вновь свела его с графом Росси. Встреча казалась случайной, но немного позже Костиньи смекнул, что дело тут не в совпадениях, а расчёте. К заговорщикам, что поддерживали герцога Риарио и принца Хосе, он примкнул далеко не сразу. Кто восседает на кастильском троне и чей сын малолетний Филипп III – короля или кузена дона Диего, собственно Бастиану было без разницы. Кто изображён на монетах – тоже, главное, чтоб они содержали положенное количество золота и серебра, да имелись в изрядном количестве.

В успех затеи Костиньи не то, чтоб не верил, но, чисто на всякий случай, послал проверенных людей в столицу, заранее, чтоб пошныряли по улицам и притонам, разузнали про всевозможные входы-выезды из города, помимо тех, что всем известны. Оказалось – очень даже не зря. Оказалось – пришлось ужом выкручиваться, убегать по подворотням и протискиваться через узкий лаз, спасая собственную шкуру. Но оно того стоило – в то время, когда схваченных заговорщиков из тех, кто выжил и был схвачен, казнили на главной площади Альтамиры, - Бастиан был на пол пути в Лагард.

Некоторое время Костиньи жил себе тихо и скромно на окраине графства. Собирал все новости из столицы, чтоб понять, чем дело закончилось и насколько безопасно показаться дома. Там и настигло его на исходе сезона хлебов 1652 года известие, - что старший брат, давно занявший место отца во главе родовых земель, подавился за обедом пирогом с перепёлками и, пока домочадцы бегали вокруг, кликали лекаря, а тот собирал инструменты для кровопускания, - скоропостижно скончался. Пришлось разыграть представление «ничего не знал, случайно решил семью проведать», вступить в права наследования, выгнать вороватого управляющего, нанять нового и впрягтись в тому подобные хлопоты.

ПРОБНЫЙ ПОСТ:

пробный пост

Как всякому молодому королю, недавно взошедшему на престол, Карлу I хотелось проявить себя в военных баталиях – на суше, а раз уж Англия сильна на море, то в морских. Но на всякую военную компанию требуются средства, кои парламент выделять королю не спешил. Его величество нервничал, нервничало и близкое окружение, заставляя совсем уж нервами исходить окружение дальнее. Бекингем старался помочь сюзерену, а следовательно, и себе заодно, как мог – не уставал повторять, что радеет изо всех сил.

Потому инспектировал приморские города, проверяя состояние крепостей: нажимал там и тут, угрожал, обещал. Всё для того, чтоб выполняли свои обязанности и обеспечивали флот страны новыми кораблями, а также ремонтом и достойным содержанием уже имеющихся. Грозил, что иначе придётся платить в казну деньгами – суммы, нужные для строительства судов. Закон о корабельных налогах (тот самый, что будет принят-таки волей монарха в 1634 году, благодаря которому построят аж сорок кораблей, но в итоге – бунт и казнь короля) – Карл был настроен протолкнуть в жизнь и парламент крайне решительно.

Вот и получалось, что – ни минуты для личного счастья. Постоянно в разъездах, в заботах и тревогах. И если средства изыскать было для герцога посильной задачей, тут он пребывал в своей стихии, не забывая, чтоб и мимо собственного кармана монеты не сыпались, то лорд-адмирал он был не очень удачливый. Что Бекингема никогда не останавливало – для того, чтоб разбираться в деталях, есть специалисты, а его задача – осуществлять общее руководство. Направлять и ускорять, так сказать. Кнутом и пряником. Все эти флотские чины, настоящие морские волки, кряхтели, но вынуждены были выполнять его приказы сцепив зубы.

Настроения герцогу это не улучшало, а тут ещё желанные вести из Франции так и не пришли. Бекингем ждал, отчаивался, злился. То ему казалось, что Анна Австрийская играет с ним, поманив обещаниями, лишь насмешки ради. О том, что её величество лишь предостерегала его не питать пустых надежд, он благополучно позабыл. То вспоминал о том, что королева окружена недоброжелателями и, возможно, вовсе не имеет возможности передать даже пару строк тёплого привета. Тогда Бекингем извлекал из тайника набросок, который удалось раздобыть его человеку – выкупить у художника, что работал над одним из парадных портретов французских монархов, - и любовался совершенными чертами своего идеала.

– В гавани пришвартовалось французское судно, ваша светлость, - эти слова заставили герцога прервать очередные переговоры с узколобыми представителями городской знати и потребовать седлать коня.
– В порт!
Всего лишь пять человек сопровождения, скачка по дороге от крепости к берегу, минуя доки – к месту, где причалил долгожданный корабль. Работяги буквально отпрыгивали в стороны, чтоб не попасть под копыта, таможенная команда и не пыталась скрыть недовольство, когда их всех отправили по сходням на выход.
Женская фигура на носу корабля, закутанная в тёмный плащ, смотрелась на фоне тяжёлого серого неба, как мрачное предзнаменование. Суеверные матросы сплёвывали через плечо, когда шли мимо, но именно сегодня Бекингем был рад видеть леди Винтер.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО:
Есть ли вам 18 лет? |  да
Если да, то нужен ли вам доступ в раздел NC18+? |  да, вдруг пригодится.